Сексуальный миф Третьего Рейха

Однако, национал-социалистические педанты настаивали на своих требованиях и выдвигали свои идеалы. Немецкая женщина не пьет, не курит, не пользуется косметикой, презрительно относится к дорогим нарядам. Одним из «апостолов» подобной этики был автор «Азбуки национал-социализма» Курт Ростен. «Немецкая женщина – это не безответственная особа, которая стремится только к легкомысленным удовольствиям, украшает себя безделушками и убранствами, напоминающими блестящую шелуху, под которой скрывается внутренняя пустота», – говорилось в нем. Подобные идеи он даже выразил в поэтической форме:

Сохраните вашу честь
Не становитесь увлечением
И игрушками иностранцев.
Нация должна остаться чистой,
Чистой, как наказывал нам фюрер.

Как видим, официальная позиция НСДАП – женщины не должны стать добычей похотливых иностранцев, а нация должна сохранить чистоту – давала повод для самых различных трактовок. Среди нацистского руководства не было единого ответа на вопросы: должны ли были женщины отказаться от обычных удовольствий? Противодействовать ли женскому «тщеславию», стремлению быть красивой и желанной? У каждого из бонз были свои соображения по этому поводу, которые обычно были продиктованы личными склонностями, идеологическими и чисто тактическими соображениями. Каждый из них пытался найти соответствующую фразу Гитлера, которая оправдывала бы его позицию. Но Гитлер, видя подобную «борьбу компетенций», не хотел давать какому-нибудь из своих паладинов очевидное преимущество. В различных ситуациях он оказывал поддержку самым различным группам: «нацистским пуританам», сторонникам биологизации жизни или приверженцам «взвешенной цивилизованной» линии.

Для Гитлера важной была не сама идея, а ее последствия, даже если они были не очень весомы. Вначале в НСДАП велись бурные дискуссии о том, возбранялось ли нацисткам использование косметики. Консерваторы настаивали на запрете. Гитлер отклонил подобное требование. Он не имел ничего против губной помады, лака для ногтей и туши для ресниц. Возможно, тогда в нем говорил не политик, который не хотел терять женскую часть своих восторженных поклонниц, а неудавшийся художник, воздававший должное женской красоте. Когда он увидел первый проект униформы «Союза немецких девушек», девичьего подразделения «Гитлерюгенда», то возмутился: «Это старые мешки! Немедленно переделать!» В 1937 году Гитлер хвастался перед руководителем Орденсбурга «Фогельзанг», элитарного учебного заведения НСДАП, что он как фюрер немецкой нации всегда сопротивлялся пуританским веяниям в моделировании униформы для немецких девушек. Девушки должны были выглядеть симпатичными, привлекательными и здоровыми, а самое главное хорошо одетыми. «Эдак внезапно мы в вопросах моды сможем оказаться в каменном веке», – посмеивался он.

В одной из своих речей он призывал к проявлению большей любезности к женщинам со стороны мужчин и юношей. На это у него имелись особые причины. Женское влияние в национал-социалистическом государстве было не так легко уничтожить, как это поначалу казалось «реакционным мужчинам». Кроме этого в ежедневной жизни партии стало складываться специфическое отношение к женщинам, которое было неким коктейлем из грубоватого высокомерия и неуклюжего товарищества. Подобные настроения никак не способствовали планам по формированию «истинно народного сообщества». Выступая в штабе фюрера в 1942 году, рейхсляйтер Альфред Розенберг говорил о формировании истинной женственности. В качестве примера он сравнивал несколько культурных групп. По его мнению, европейская женщина бездарно пользовалась косметикой, а благодаря своей бурной жестикуляции, выглядела выведенной из себя. Розенберг указывал на индийских женщин, скромно одетых, полных внутреннего и внешнего равновесия. В танцах европейская женщина просто-напросто прыгала, стремясь привлечь к себе внимание и сорвать аплодисменты. Женщины Индии и острова Бали в танцах стремились довести до совершенства каждое движение, полное особого смысла.

Во время этой лекции Розенберг допустил одну непростительную для нациста ошибку. В качестве примера он привел остров Бали, который был населен малайцами, явно выходившими за рамки классификации высшей арийской расы. В итоге получилось, что малайки были самим изяществом и женским совершенством, а европейки шумными кривляками, недостойными уважения Розенберга. Никто бы не обратил на это внимание, если бы не Геббельс.