Секс пополудни

В порыве гнева Джонатан подбежал к смежной с ее каютой стене и ударил ее ногой, насколько хватило сил, и разозлился еще больше, когда увидел, что не сумел сделать в ней даже трещины. Он только больно ударил босую ногу и возненавидел ее еще и за это.

После, упав на кушетку, растирая рукой ушибленную ногу, Джонатан понял, что испытывает скорее горе, чем злость, и ему захотелось только плакать, больше ничего. Но он постарался утешить себя. Что-то выигрываешь, что-то проигрываешь, а большие мальчики не плачут. Даже он, Джонатан Вест, выигравший столько битв, может когда-нибудь проиграть.

Сначала Андрианна не знала, кого ей было жаль больше — себя или бедного Джонатана. Она сильно ранила его. Завлекла его и влюбила в себя… соблазнила, и не телом, а ложью — своей выдумкой о золотом видении любви. И после того как увлекла, обманула, заставила заниматься с ней любовью, она его отвергла. И какое это имело значение, что она отвергла его ради его же собственного благополучия? Что для нее это было смерти подобно? Это не уменьшит его страданий. Не заставит его ненавидеть ее меньше.

И почему бы ему не ненавидеть ее? Она была виновна. Виновна в том, что ей казалось, что она может быть счастливой на каких-нибудь несколько часов, и заставила и его поверить в это. Если это не преступление, тогда что же называется преступлением? В лучшем случае это была чудовищная ошибка.

— Ну, запишем еще одну ошибку Андрианны в большой небесной книге ошибок, — громко сказала она, глядя в зеркало и вытирая слезы. В этой книге ей должна быть отведена отдельная страница, самая длинная, так что какое значение может иметь еще одна запись? Но она снова начала плакать, понимая, что эта ошибка была куда серьезнее всех предыдущих…

9. Воскресенье

Джонатан провел свой последний день на корабле, работая над контрактами, ведя переговоры с офисом, стараясь выполнить в один день все то, что он упустил за четыре минувшие. Он старался не думать об Андрианне — задвинул ее подальше в шкаф.

В офисе «Вест Пропрайети» у них был специальный шкаф для архива, который все называли кладбищем, выкрашенным, однако, в ярко-желтый цвет, цвет знаменитого калифорнийского лимона. Внутри этого ослепительно яркого шкафа находились отчеты о тех сделках, которые скончались, прежде чем родиться на свет, скисли еще до употребления.

Время от времени Джонатан просил выдать ему ту или иную папку из недр шкафа, просто для того, чтобы освежить память, подумать, что произошло не так в каком-то определенном случае, проверить, какая проблема возникла в самом начале, главным образом для того, чтобы не повторять ошибку в оценке или в выполнении действия. Большую часть времени папки оставались нетронутыми, так как одно из правил успеха Джонатана состояло в том, чтобы поменьше тратить времени на разбор неудач, а продолжать идти вперед. И в очень редких случаях сделка возобновлялась.

И все же, когда он пытался сосредоточиться на контракте — заключительном этапе многомесячной работы, который должен был прибавить в его постоянно разбухающий от акций портфель еще и акции отеля «Уилшир Вест», престижную «маленькую» гостиницу в «Коридоре» Уилшира (ряд дорогостоящих небоскребов между Биверли-Хиллз и Вествудом), — Джонатан не мог стереть из памяти образ Андрианны, лежащей в его постели, изысканной, как произведение искусства, ярко блестящими глазами, рассказывающей ему о сексе пополудни. Он не мог забыть, как было прекрасно заниматься с ней любовью. Или как он чувствовал… Даже если он проживет до ста лет, он сомневался, что ему придется когда-нибудь еще испытать то же чувство.

Он попробовал провести мысленный эксперимент — вообразить, как он хоронит Андрианну на своем «кладбище», втискивая ее божественное тело в желтую папку. Опыт не получился — Андрианна все время высовывалась из папки, выпрыгивала из ящика, отказываясь быть побежденной.

Он не переставал задавать себе вопрос: «Почему?» Почему он не мог вычеркнуть ее так же, как неудачную сделку, как один из тех проектов, в которых ошибка была заложена с самого начала.

И ему постоянно напрашивался один и тот же ответ. Потому что все это неправда! Та Андрианна, которая с такой опытностью отделалась от него в конце их связи, была совсем другой женщиной, не той, с которой так красиво все начиналось.

Ничто не могло убедить его в том, что он так сильно ошибся в ней. Андрианна де Арте никак не могла быть хладнокровной шлюхой, какую она изображала из себя, когда ушла из его каюты и из его жизни после того, как он предложил ей стать его женой. Он никогда не ошибался в таких вещах, особенно когда испытывал такие сильные чувства. За всем этим что-то скрывалось, но будь он проклят, если догадывался, что именно, и только надеялся на то, что успеет раскрыть эту тайну до того, как сойдет в могилу.