Секс. Любовь. Свадьба (СИ)

— Судя по тону твоего голоса, думаю, что да.

Посмеиваясь, Ноа протягивает мне пакет со льдом:

— Ей дали обезболивающее. От них Келли злится. Я пытался предупредить врачей, но они не послушали.

Я кидаю в него пакет со льдом, при этом намеренно прицелившись в его больной палец.

— Засунь его себе в задницу, Ноа.

У нас все хорошо. Все в порядке. Но сейчас я его слегка ненавижу. Муж ухмыляется, стиснув челюсти, потому что, думаю, палец у него болит. Он улыбается Боннеру.

— Понимаешь, что я имел в виду?

Эшлинн сидит рядом со мной и кормит малышку Хейли. И да, Севи уделяет этому особое внимание. Ненавижу это говорить, но он еще не перерос фазу грудного вскармливания.

— Как, черт возьми, тебе в ногу забили гвоздь?

— Ноа не запер дверь, — говорю я, потому что, если Ноа сможет бросить меня под автобус своим грубым комментарием, то я прихвачу его с собой.

Ноа стонет, гневно поглядывая на меня.

— Я думал, что запер.

Кейт подходит к нам и плюхается рядом со мной с бутылкой вина.

— Извини, детка, нельзя смешивать алкоголь с наркотиками.

Я пожимаю плечами. Честно говоря, звучит не очень заманчиво. А вот шоколадный торт подойдет. В конце концов, я уговариваю Хейзел принести мне кусочек, а затем она обнимает меня.

— Мама, я отдала Августу пять долларов. Он сказал, что это на сберегательный счет. На что он копит?

— Вот засранец, — рычит Кейт. — На прошлой неделе, когда Ривел был в гостях у Боннэра, он взимал с людей по десять долларов за возможность просто пройти по улице.

— Рив узнал об этом и даже помогал ему, — рассмеялась Эшлинн. — Он дал автограф леди из ТСЖ, а Август положил в карман пятьдесят баксов.

— Мелкий жулик… — возмущенно вздыхает Кейт. — Завтра он купит мне кофе. — А потом улыбается. — И между нами: я бы заплатила деньги только за то, чтобы посмотреть на Ривела Слейда.

— Он такой красавчик, — кивает головой Эшлинн, укладывая Хейли повыше на плечо, чтобы та отрыгнула, а потом поворачивает голову и видит, что Боннер хмурится, — если тебе нравится энергетика рок-звезды.

Мы все смеемся, потому что знаем, что это правда.

Остальную часть вечера Оливер хвастается размерами своей рыбы перед все той же безумной компанией из Санта-Барбары, которая изменила нашу жизнь за прошедший год. Мне нравится думать, что мы с Ноа наконец-то взяли себя в руки и поговорили, но на самом деле, не думаю, что без них это произошло бы.

Позже, тем же вечером, Ноа помогает мне подняться в нашу комнату и укладывает на кровать.

— Я уже говорил, что мне очень жаль. Ты должна просто отпустить это.

Поправив подушки за головой, я смотрю на него «да пошел ты на хрен!» взглядом. Я по-прежнему зла, и он прав: обезболивающее делает меня такой.

— Не могу поверить, что ты не запер дверь.

— Как уже говорил, я думал, что сделал это, — улыбается он.

— Очевидно, ты ошибался — Я смотрю на него, сидящего рядом со мной на кровати. — Типа того, как ты думал, что удалил?

Муж прищуривает глаза. Он точно знает, о чем я говорю. Вам лучше поверить, что он это задницей чувствует. Помните, я сказала, что вернусь к этому? Сейчас самое время.

Я беру его телефон с тумбочки.

— Ты его удалил?

— Может быть, — приподняв бровь, отвечает он.

— Иисусе, Ноа… — всплеснув руками, говорю я. — Что, если кто-то еще найдет его? Удали.

— Нет, пока ты не посмотришь его со мной.

— Что? Никогда. Мы не будем его смотреть.

— Тогда я оставлю его.

— Господи, блядь. Отлично! Давай посмотрим. Дай мне пакет со льдом.

Ноа протягивает мне лед, держа телефон в руке, и на его чертовски горячем лице появляется самая большая ухмылка в мире.

Итак, мы смотрим его, и примерно через час я вспоминаю всю нашу боль. Потому что вижу ее в наших глазах на видео. Но знаете, что еще я вижу? Любовь. Страсть. Все эмоции, которых, как мне казалось, не было у Ноа, были прямо передо мной. Я была так ослеплена своей собственной неуверенностью и горем, что не могла этого видеть.

Ноа улыбается мне, прижавшись своей головой к моей.

— Моя любовь к тебе никогда не была под вопросом, дорогая, — шепчет он, целуя меня в висок. Он берет мою руку и кладет на свою внушительную эрекцию. — А теперь давай запишем новое.

Я быстро вырываю телефон из его руки, удаляю видео и отбрасываю гаджет в сторону.

— Без шансов, приятель.

— Поверить не могу, что ты это сделала, — хмурится он.

— А я могу. Теперь позволь мне загладить свою вину.

Его хмурый взгляд исчезает, когда он забрасывает руки за голову.

— Как раз об этом и подумал.

Наши шрамы на месте. Их не сотрет даже время. Они исчезают, но все равно остаются. Время никогда не заберет наши воспоминания. Я навсегда запомню ту голубоглазую дикую девочку, потеря которой, практически разлучила нашу семью, но в то же время — она свела нас вместе и доказала, что мы можем все пережить.

Даже гвоздь в бедре.

Конец.