Секреты Бильдербергского клуба

Владимир достал черный кожаный потрепанный дипломат и осторожно положил его на колени. Едва уловимыми движениями длинных пальцев он набрал код и медленно открыл дипломат. Внутри была куча бумаг, сложенных в папки разных цветов, которые, в свою очередь, тщательно хранились в двойном дне. За два часа Владимир поведал мне о событиях, которые раз и навсегда изменили мой мир. Документы, которые я увидел, стерли все мои сомнения в истинности того, что я видел и слышал. Искренность и честность этого человека, а также его готовность ответить на любой вопрос, который я ему задавал, позволили нам быстро найти общий язык. Там было все: свержение Фердинанда Маркоса, президента Филиппин, заказанное Трехсторонней комиссией (ТК); протоколы секретных заседаний, на которых обсуждалось убийство Джона Фицджералда Кеннеди; заседание Римского клуба 5 декабря 1980 года в Вашингтоне, на котором принимался отчет «Глобал 2000» — проект глобального геноцида; архивы КГБ и Киссинджера…

Однако прежде, чем окончательно подписаться под выводами Владимира, я должен был убедиться, что этот человек не приманка, не «горшочек меда» — шпион с законными материалами в руках, поводок которого ослабляют контролирующие его лица с целью вызвать опасных для себя людей на тропу войны. Я не хотел быть одним из них. Эта игра была для меня новой. И для меня черное было черным, красный означал остановиться, зеленый — путь свободен, а желтый — что нужно быть настороже. Я потратил много времени, прежде чем свыкся с тем фактом, что эти люди играют по собственным правилам. И для того, чтобы выжить, я должен был их соблюдать.

Через несколько лет я понял, почему Владимир обратился именно ко мне. Он был двойным агентом, работающим на КГБ и МИ‑5. Или на МИ‑5 и КГБ? В какой–то момент это вскрылось, и он отчаялся. Этот человек опасался за свою жизнь. А прочитав ту роковую статью в газете о моей семье, он увидел человека, моего деда, бывшего агента контрразведки КГБ, который мог оказать ему помощь. Владимир надеялся, что эта стратегическая хитрость поможет ему спасти свою шкуру.

Он попытался освободиться от слежки. Ему нужно было что–то, относительно чего он мог поторговаться с теми, кто хотел заставить его молчать. Владимир думал, что я (а точнее, мой дед) мог быть его посредником, учитывая, что для этого я знал достаточное количество человек в мире прессы в Торонто. Кроме того, мой дед знал достаточно секретных агентов, чтобы держать МИ‑5 на расстоянии. В этой игре я был новичком и, по правде говоря, чувствовал себя неуютно.

Владимир вновь связался со мной через неделю. Это был один из самых странных телефонных разговоров в моей жизни. Я снова оказался в параллельном мире, в котором ничто не имеет смысла, а за каждой фразой что–то скрыто. Единственное, что мне удалось запомнить из кучи номеров и цифр, которые на меня обрушились, — это UP AR 340–18–5. Мне удалось выяснить, что речь шла о секретной операции американского правительства «Сторожевая башня», связанной с торговлей наркотиками для финансирования антикоммунистической деятельности в период между 1975 и 1984 годами.

«Возможно, он пытался сказать мне, что за ним наблюдают», — сказал я сам себе и с нетерпением ждал его следующего звонка, но он никогда больше мне не позвонил. Владимир испарился. Он стал воспоминанием.

Однако то, что я увидел, этот темный мир тайных обществ и секретных правительственных операций, перевернул мой собственный мир с ног на голову и навсегда изменил мою жизнь. Бильдербергский клуб стал синонимом покушения на власть со стороны единого мирового правительства, и этот далекий параллельный мир стал сферой моей деятельности. Я стал одним из них — танцующим под каплями дождя и исчезающим при малейшем признаке опасности. Я стал танцором во мраке. В Соединенных Штатах меня называют Бессмертный.

Глава 1. КУЛЬТУРА MADE IN BILDERBERG [1]

Я знаю, как заставить среднего американца поверить в то, во что я захочу. Мне достаточно контролировать телевидение… Ты размещаешь что–то на телевидении, и это становится реальностью. Если окружающий мир противоречит у виденному, люди пытаются изменить его, чтобы он стал похож на тот, который они видят по телевизору…

Хэл Бекер, «Futures Group», 1981 год