Секретный фронт

Замысел его вначале показался Кутаю не столько оригинальным, сколько фантастическим. Свой план Пантиков шутя назвал «Везувий». Смысл его заключался в следующем: в центре площади, над коренной ветвью погребов, пробивалась дыра, и атака предполагалась не со стороны рабочего входа, где ее, подготовившись, ждали бандеровцы, а сверху, так сказать, через кратер.

— Аналогий ни в одном учебнике по тактике не найдете, — заявил Пантиков, — пробиваем кратер, через воронку забрасываем их гранатами. Это, конечно, не «Тайфун» или «Багратион», а хитро и неожиданно… Как?

Кутай ценил хитрость в военном деле. Взять подземелье подкопом сверху, не рискуя жизнью людей, заманчиво, конечно. Беспокоило затруднение: как суметь быстро пробить проход в подземелье, не дав возможности противнику принять контрмеры? И потом — как действовать дальше? Он сказал об этом.

— Возьмем смелой, дерзкой атакой! — воскликнул Пантиков. — Так или иначе, без атаки не обойтись. Землю, на которую не ступил сапог пехотинца, нельзя считать отвоеванной!

Солнце, словно уставшее от жары, медленно клонилось к горизонту. Удлинялись тени пирамидальных тополей. Через площадь, позванивая колокольцами, важно прошествовало стадо коз. Потом появились коровы. Выбежавшие навстречу хозяйки торопливо развели их по дворам. Над печными трубами закурились синеватые дымки.

Пантиков распорядился доставить кирки, ломы и лопаты к тому месту, где по плану значился центр подземелья. Очертив окружность, приказал приступать к делу. Взводы Строгова и Подоляки он решил использовать в качестве ударной боевой группы. Дождавшись комвзводов, Пантиков повел их к командному пункту, чтобы разъяснить свою идею и проинструктировать.

На крыльце потребиловки стоял завмаг. Сложив на животе руки, он внимательно вслушивался в шумы на площади. В глазах его притаилась тревога трусливого и блудливого человека. Встретил он идущих мимо него офицеров подобострастным поклоном, приложил руки крестообразно к груди.

— Не надо так, — раздраженно сказал Пантиков. — Приучили вас спину гнуть. Гордым будь, гляди смело, ты теперь советский человек! — Он остановился, посмотрел в небо. — Ночь-то какая, прелесть! А Млечный Путь! Только на юге и увидишь такой. У нас, в Вологодской области, вроде его и нету… — И тут же посуровел: — Строгов! Подберите гранатометчиков, сильных ребят, метких. Вашему взводу быть первым в операции.

— Люди подготовлены, товарищ старший лейтенант!

Яркие аккумуляторные лампы освещали напряженно работавших, усталых бойцов, сбросивших для удобства каски и ремни. Воронка углублялась нелегко. Встретились с процементированным камнем-дикарем.

Кутай подтянул к брустверу воронки и свою группу. Пантиков, присев на ящик с гранатами, попросил у Кутая папироску, прикурил от зажигалки. Не гасил огонек, всматриваясь в Строгова.

— Я приказал доставить лестницы, — сказал он. — Высота подвалов — три с половиной метра. Прыгайте, а потом мы поддержим вас. Подоляка также готов. Брать будем общими усилиями, Строгов!

Старшина Сушняк, который подрывал железные ворота, распоряжался и земляными работами. Взрывчатка не применялась, копали вручную, приходилось долбить ломами и кирками. Грунт выбрасывали из воронки, создавая необходимый для укрытия бруствер.

Когда работа приблизилась к концу, старшина спустился в яму, выстукал днище и распорядился принести металлические щупы, чтобы с их помощью, действуя из-за бруствера, обрушить последний слой — кирпичный потолок подвала.

Пантиков приказал артиллерийскому офицеру открыть орудийный огонь по рабочему входу, а после артподготовки взводу лейтенанта Подоляки ворваться в подвал.

— В малом масштабе война на два фронта. — Пантиков подмигнул Кутаю, как бы говоря: мы тоже не лыком шиты. И, подвинув локтем лежавший возле него мегафон, попросил Кутая объявить на украинском языке ультиматум: при добровольной сдаче будут применены условия амнистии…

Десятка полтора бойцов лежали за бруствером, приготовив толстые стальные щупы. Старшина Сушняк нетерпеливо ждал сигнала. Пантиков поднял руку с горящим фонариком — все приготовились — и резко опустил ее. Повинуясь этому энергичному жесту, бойцы поднялись, нажимая на щупы, кирпичная кладка подалась, и потолок обрушился.

И тут же из облака еще не осевшей пыли фонтаном брызнули пули. Первый шквал огня затих, наступила тишина. Настороженно, враждебно чернело жерло ямы. Кутай, откашлявшись от точившей горло пыли, взял мегафон и громко объявил ультиматум. Ему не дали закончить вылетевшие снизу «лимонки». Гулкие разрывы и свист осколков, пронесшихся над прижавшимися к земле бойцами, послужили сигналом для начала боевых действий.

— Давайте, Строгов! — зло выкрикнул Пантиков.