Секретарша для босса

Дальше шёл рот. Тут, слава Богу, выбор не стоял – красить ли лишь половину губ. Всё было проще: подчёркивать ли и без того сразу бросающуюся в глаза кривую ухмылку или сделать вид, что у меня вообще нету губ…

Тут ещё дело в том, что Мария Валентиновна была брюнеткой. То есть, все помады у неё были насыщенно-приглушённых или насыщенно-ярких тонов. В смысле, в накрашенном виде губы у девушки на лице бросались в глаза окружающим первыми…

В общем, немного поразмышляв и над этой проблемой тоже, Маша плюнула на макияж вообще. Надела костюм и глянула в зеркало.

Отражение показало, что уже ей знакомый гоблин остался столь же уродливым и лишь расчесал волосы и облачился в костюм.

«Ну что ж, - размышляла Мария, спускаясь на лифте, - Скромно и чистенько… Хорошо, что сухо на улице и не будет дождя. А то при моём сегодняшнем везении, определение «чистенько» могло бы стать очень условным»…

***

В её-потенциально-новой фирме девушку встретили очень печально. Довольно двусмысленно посочувствовав Марии Валентиновне по поводу «итак не фонтан, а тут ещё и, бедной, щёку раздуло», дородная дама, начальник отдела кадров, доверительно сообщила и без того расстроенной Маше, что именно сегодня ночью у кого-то из руководства нашлась-таки дальняя, но ужасно горячо любимая племянница, которая сегодня вотпрямщас и получила это место.

Поэтому бедной Машеньке, как говорится, сегодня не светит ни красота, ни работа.

Однако Люсьена Антоновна, как звали даму, видимо, всё-таки, была человеком отзывчивым, сердобольным и за мир во всём мире. Поэтому, ещё раз сочувственно вздохнув при взгляде на Машу, она нерешительно «вспомнила», что в фирме имеется ещё одна свободная вакансия. Причём, по заверениям Люсьены Антоновны, гораздо более живая и интересная. Да и оклад там положен вдвое, супротив просто бухгалтерского…

Вот почему теперь Мария Валентиновна, дипломированный экономист с опытом работы в пять лет в бухгалтерии и раздутым до неприличия флюсом, оказалась в просторной приёмной под дверью Генерального директора ООО «Строймонтаж» Дмитрия Олеговича Рокотова, пробуясь на престижную должность его секретаря.

А описанный выше нешутейный мандраж девушку охватил от её близкого соседства в креслах с жуткими, как поняла Маша, тоже претендентками на эту вакансию. Кроме Маши и приветливой дамы средних лет, временно занимающей место секретарши, в приёмной гордо восседало ещё четверо девиц.

Все, как одна, модельной внешности, в ярких коротеньких тряпочках и макияже… и все в бесконечно длинных ногах…

На их фоне Мария Валентиновна смотрелась серой невзрачной мышью, которой вздумалось поэкспериментировать с пропитанием, поэтому она сдуру отведала кусочек тротила и теперь левым глазом и хитрой ухмылкой всем намекала, как это было незабываемо вкусно.

Тут же ещё, кроме всего прочего, наша безумная мышка была одета, прям скажем, убойно. Дело в том, что такой безответственный, как оказалось, любитель заморских прогулок, супруг незабвенной Татьяны Геннадиевны был человеком строгим и очень консервативным. Поэтому дамы в их офисе одевались исключительно в длинные бесформенные мешки серо-синей гаммы.

Так что, на Марии Валентиновне был надет свободный строгий костюм с юбкой сильно ниже колена, пиджак-балахон, ярко-белая блузка, застёгнутая до шеи и бескаблучные мягкие лодочки, которые тоже не выбивались из стиля.

В общем, прилипший сейчас к нёбу язык дипломированного бухгалтера, в принципе, знал, что делал. Для полной гармонии образа, Марии Валентиновне как раз не хватало именно шепелявости. Такая себе логичная вишенка на торте среди букета пикантных изюминок…

ГЛАВА 2.

В двери что-то зашебуршало, как будто кто-то неведомый и тайный в том, закрытом мире, лихорадочно пытался нащупать ручку, чтоб вырваться… потом врата, практически, ада резко разверзлись и перед замершей в приёмной публикой возникло прекрасное видение – сестра-близняшка тех четырёх девиц, которые так напугали своей неземной прекрасностью Марию Валентиновну.

На перекошенном ужасом личике видения отчётливо просматривались дорожки слёз, полностью дискредитируя её свежий цвет лица, поскольку эти самые дорожки взрыли довольно глубокий слой, как оказалось, ненатуральной свежести.

Девушка напоследок всхлипнула, окатила сочувственным взглядом всех четверых своих сестричек и кинулась прочь.

Селектор ожил хриплым приятным мужским голосом. То есть, конечно, он мог бы позволить себе быть приятным… Но, явно, не захотел и не позволил.

- Елизавета, - прохрипел селектор, - следующую!

Елизавета, та самая дама на секретарском месте, ободряюще кивнула кому-то из Богинь, и к двери выскочила шикарная брюнетка в серебряной маечке, которая заменяла красотке платье.

Мария Валентиновна ещё раз окинула хмурым взглядом свой наряд и печально посмотрела на Елизавету. Та, в свою очередь, вдруг залихватски подмигнула Маше и улыбнулась.