Секретарь Ада

- Нашему Бертраму очень не нравилось, когда на него смотрели как на источник мудрости. А старые потрепанные книги только придавали ему солидности. В общем, он зачаровал все книги Темплей так, что они выглядели как новенькие, а себе наколдовал иллюзию молодости. Выглядел лет на пятнадцать. К мальчишке никто не приходил с просьбой посмотреть в волшебной книге, когда будет дождь и стоит ли сажать пшеницу сейчас или подождать еще недельку.

- Несколько нелогичное и странное решение.

- Ты еще не понял? Темпли славятся своими странными и нелогичными решениями. Думаешь, моя идея загнать нас в джунгли, чтобы ты возлюбил человечество, была разумной? Да это самая темплевская идея из всех!

- Возможно, - согласился ангел. – Ладно. Что у нас дальше?

- Найдем нужно заклинание. Посвети мне, пожалуйста. Жаль нет алфавитного указателя или содержания. Придется искать вручную.

- Заклинание, отворяющее замки? – остановил меня Михаил, когда я пролистала уже почти треть книги.

- Нет, это точно не оно. Его изобрела Лобелия Темпль, чтобы вскрывать бутылки без штопора.

- А почему тогда оно так называется?

- Чтоб никто не догадался, что она алкоголичка, - пожала плечами я.

Резкий порыв сквозняка пронесся по чердаку и затушил свечу.

- Успокойся, Лобелия! – крикнула я во тьму. - Все и так знают, что ты была алкоголичкой! Ты пила, наверное, как Виктор Гюго и мир не рухнет, если мы хоть раз это признаем!

- Кажется, Темпли еще и вспыльчивы, - вновь зажигая свечу, отметил Михаил.

- Немного, - неохотно признала я. Отчасти именно поэтому я и не хотела никого знакомить с семьей. Ни один нормальный человек этого не выдержит. Я бросила косой взгляд на совершенно спокойного Михаила, наблюдавшего, как сгущаются мрачные тени в пыльном старом зеркале, стоящем в углу. – Лобелия, прекрати пытаться нас испугать! И зловещее завывание ветра тоже можешь убрать!

- Поскрипывание половиц у вас получается очень музыкальное, господа Темпли, - отметил ангел.

Подвески старой люстры, лежавшей на комоде, смущенно зазвенели.

Нет, пожалуй, этот способен выдержать Темплей. Он с целым Раем справлялся, наша семейка ему уж точно по плечу.

- Ага! Нашла! Заклятье, чтобы снять оковы! Как раз то, что нужно.

Глава 18, безымянная.

Каждое утро ровно в восемь часов сорок минут она распахивала дверь и заходила в приемную. Мерно цокали каблуки, когда она, будто бы танцуя, перемещалась по своим владениям. Радостно урчала кофеварка, осчастливленная ее присутствием. Тихо журчала вода, когда она поливала цветы. Шуршали, перебираемые тонкой рукой бумаги. Мягко шелестели, словно морской прибой, журналы на столике возле диванчика для посетителей. Диванчик и журналы появились в приемной вместе с ней. Прежде посетители стояли, переминаясь с ноги на ногу, и терпеливо ждали, когда же архангел Михаил соизволит их принять. Он не был высокомерен или снисходителен. Не заставлял их ждать стоя нарочно. Просто ему никогда не приходило в голову, что кому-то могут быть нужны такие вещи как журналы и диванчики. В конце концов, они же ангелы! Потребности тела над ними не властны.

Как ни странно, сказать ей этого он так и не смог. В приемной появился кофе, настоящий, а не та бурда, которую предпочитала предыдущая секретарша. Неизвестно откуда взялись новенький чайный сервиз и кофейная пара цвета слоновой кости.

Оглядываясь назад, казалось, что он лягушка из той притчи. Лягушка, которую сварили так медленно, что та и не заметила. Похоже на пологий берег. Когда идешь, идешь, идешь, идешь.. И кажется, позади уже осталось немало миль, а ты все еще стоишь по колено в воде. Но вдруг что-то меняется, склон становится более отвесным. Шаг – и пустота.

Так и он однажды взглянул на нее и понял, что вот она – пустота. Пустота, к которой он шел целую вечность. Так долго, что уже успел потерять из виду берег. Да и был ли он, этот берег?

Аделаида прокралась в его жизнь незаметно. Человек. Последняя из семьи Темпль. Сначала он не придавал ей никакого значения. Работает, и пусть себе работает дальше. Он нанял ее по рекомендации, для него не имело значения то, из какой она семьи. Рабочие компетенции прежде всего.

Она тихо смеялась, разговаривая с растениями, стоящими на подоконниках. Растения тоже появились вместе с ней, словно это был еще один ее способ поставить метку, заявить права на этот офис и на него. По крайней мере, так ему на мгновение показалось. Подаренные ей платки-паше казались частью все того же безумия. Он так ни разу и не надел их. Спрятал подальше и никогда не доставал, никогда не думал, каково это, быть помеченным ей. Позже эти мысли показались ему неразумными и странными, но временами он вновь и вновь ощущал, что начинает принадлежать ей, что привязан к ней невидимой нитью.