Секретарь Ада

- Уверен, - не поддался на провокацию он. – В крайнем случае, в морозильном отделе. Твоя мама говорила, что куриный бульон лечит почти все болезни, так что ты пристально следишь, чтобы все ингредиенты для него всегда были дома на случай внезапной простуды или душевной печали.

- Ве-е-ерно, - протянула я, признавая его правоту. – А это ты знаешь потому что..

Из холодильника на свет божий показался кусок курицы.

- Ты как-то предлагал Смерти заказать куриный бульон, когда во время очередного делового обеда он расчихался до такой степени, что слезы выступили на глазах, - ловкие сильные руки споро чистили морковь.

- Верно, - согласилась я. Не думала, что он вообще обращал внимание на такие мелочи. Похоже, не я одна тут наблюдала и запоминала, тщательно набивая закрома памяти разнообразными фрагментами.

Сцена, разворачивающаяся передо мной, оказалась настолько домашней, что я даже украдкой ущипнула себя, пытаясь разобраться, не примерещилось ли мне все это. В конце концов, у меня тяжелый жизненный период, я рассталась с женихом, на этом фоне нет ничего удивительного в том, что мне уже мерещатся привлекательные мужчины, сексуальными движениями ласкающие курицу. Бр-р-р! Кажется, меня совсем уже заносит! Держи себя в руках, Аделаида Темпль!

Глава 16. Совместный труд сближает и облагораживает

- Присматривай за бульоном, - безапелляционно велел ангел и вручил мне ложку, мимолетно коснувшись при этом моих пальцев. – Огонь не увеличивать, пену снимать вовремя.

- Да, капитан, - вытянувшись во фрунт, отчеканила я.

- Не ерничай, а то отправлю на гаупвахту, - пригрозил он шутливо.

- Где ты научился готовить? Никогда за тобой ничего подобного не замечала, а ведь мы знакомы семь лет.

- Ну, я полон сюрпризов, - пожал плечами Михаил, насыпая в миску муку. – Даже ты не можешь знать обо мне всего.

Он налил к муке немного воды.

- Даже я? – лукаво переспросила я. – Значит ли это, что у меня привилегированное положение?

- Разумеется, нет, - быстрыми ловкими движениями замешивал ангел тесто. - Ты всего лишь работала моим секретарем последнюю вечность, вела все мои дела и порой совала нос в то, что тебя не касалось.

- Это было глупо, - признала я, осторожно снимая пену. – Действительно глупо. Сама не понимаю, что на меня нашло. Наверное, мне было страшно. Архангел Михаил это же… - я взмахнула ложкой, пытаясь передать всю глубину своего страха. – Ты моя константа, понимаешь? Ну, одна из них. Ты, Смерть, Голод, Чума и Война, вы пятеро должны быть вечно. Не потому что я этого хочу или не хочу, а потому что всегда есть что-то, что остается после всего. Я могу умереть, мои друзья и знакомые могут умереть, с коллегами из Рая тоже может что-то случиться, но ты… Ты должен был быть всегда! И знать, что архангел Михаил теряет благодать, очеловечивается и… Прахом ты был, прахом ты станешь.. Это ведь не про тебя. Никогда не было про тебя, понимаешь? – обжигающе горячие слезы подступали к глазам. Я задрала голову и уставилась на потолок, надеясь, что влага просто впитается в роговицу. Слишком уж много я плачу в последнее время. Надо с этим завязывать.

- Понимаю, - медленно протянул он, милосердно игнорируя мое состояние. - Возможно, я заслужил небольшой отпуск, ты так не думаешь? И потом, даже когда я окончательно стану человеком, даже когда я однажды умру, это не будет означать, что я исчезну. Если семейная история и должна была чему-то тебя научить, так это тому, что смерть это по сути лишь условность.

- Мне так жаль, что… - закончить фразу я не смогла и умолкла, задыхаясь от эмоций. Я хотела всего и сразу. Хотела, чтобы Михаил принадлежал мне вечно! Хотела его человека и только для себя! Хотела Михаила-ангела, бессмертное существо, которое было и будет всегда. Как ни эгоистична моя натура, я все же не желала, чтобы он лишился ангельской благодати и всего, из чего состояла его жизнь.

- Не жалей, - голос его прозвучал прямо над моим ухом. Кое-как убранные волосы слегка шевельнулись от чужого дыхания, а где-то в области солнечного сплетения что-то шевельнулось. Как говаривала в таких случаях Амели Темпль, «то ли любовь, то ли черви жрут кишки».

Большая мужская рука осторожно коснулась моей щеки. Баюкая мое лицо в перепачканных тестом ладонях, Михаил сказал:

- Я не жалею. У меня было время подумать и принять то, что происходит. Разве плохо, если я пройду путем смертных? Я много лет видел, как вы это делаете. В человеческой жизни много интересного. Много странного и нелепого, как, например, футбол.. Серьезно? Они всей толпой бегают за мячом? Дайте каждому по мячику и пусть будут счастливы, - уголок моего рта невольно дернулся в усмешке.

Ангел, проведя напоследок большим пальцем по моей щеке, убрал руку, при этом страдальчески закатив глаза и коротко шепнув небесам что-то вроде «еще и ямочка».

- Смысл игры вовсе не в том, чтобы у каждого был мяч, - прочистив горло, сказала я.

Он покачал головой, и в синих глазах мелькнуло что-то вроде легкой насмешки над людской нелогичностью.