Секретарь Ада

Оставленный без внимания Санни тем временем осторожно пятился назад, в сторону кустов.

- Весело у вас тут, - покачал головой Гавриил. – Эй, смертный, ты куда? – немного обиженно спросил он у огромной спины Санни, исчезающей в кустах. – Хм, может, я как-то не так выгляжу? – он озадаченно осмотрел свой безупречный, без единой морщинки костюм и нахмурился.

- Гавриилушка, - неожиданно даже для себя всхлипнула я и бросилась ангелу на шею. – Ты нас нашел!

- Несколько дней не мог отыскать, думал все – финиш всему Раю, а тут вдруг сигнал внезапно появился, - неуклюже похлопывая меня по плечу, объяснял Гавриил.

- Мы находились в закрытой зоне, - хмуро процедил шеф.

Дальше начался самый настоящий хаос. Гавриил наколдовывал всем из воздуха платочки, хотя плакать никто не плакал. Кажется, это было просто единственное, в чем он оказался хоть сколько-нибудь уверен в данный момент. Бледная как полотно Маргарет никак не могла осмыслить произошедшее и примириться с реальностью. Келман же, напротив, воспринял все как должное, пожал плечами и сказал, что никогда и не думал, будто знает все тайны Вселенной. Ангелы так ангелы. Чего уж тут.

Арро спокойно сообщил, что некоторые из его теорий оправдались, что его, безусловно, радует, хотя, конечно, диссертацию на эту тему вряд ли напишешь.

Паша, Рори и Ребекка тут же вооружились остро отточенными карандашами и начали с энтузиазмом и пылом конспектировать все произошедшее. Ребекка и Рори также выразили желание спуститься обратно в пещеры индейцев, чтобы доисследовать остатки магических символов.

- Третья комната будет уничтожена, дамы и господа, - холодным безапелляционным тоном, сказал Михаил. – Опыт подсказывает, что в некоторые области магии смертным лучше не соваться. Тем не менее, в вашем распоряжении остается статуя и прочие.. – он брезгливо поджал губы, - артефакты.

Протесты, сорвавшиеся с губ ученых, он оставил без внимания.

- Гавриил, позаботься, пожалуйста, о молодом человеке, отправившемся в джунгли. Некий джентльмен по имени Санни, твердо убежденный, что магия решит все его проблемы.

- Сделаю, - кивнул Гавриил.

Крепко обняв напоследок каждого из новых знакомых, я подошла к Михаилу и…

Кабинет архангела ничуть не изменился за эти дни. Даже пыль не скопилась.

- Так значит… - я замялась, не решаясь нарушить повисшую в воздухе тишину. – Благодать к вам вернулась?

- Нет, - коротко ответил шеф.

В привычном пространстве кабинета архангел Михаил вдруг показался каким-то чужеродным и инородным. Волосы, всегда идеально уложенные, топорщились в разные стороны, одежда с чужого плеча… Архангел Михаил, идеальный архангел Михаил, казался оборванцем, а не хозяином собственного кабинета и всего Рая в придачу.

Я сама ощущала свое возвращение к цивилизации как нечто странное и причудливое. Никогда еще я не оказывалась в этом месте в таком виде: сальные, целую вечность не мытые волосы, чужая одежда, обломанные ногти, царапины, ссадины, мелкие укусы, грязь и пот, въевший\еся в кожу. В это мгновение я была как никогда далека от образа идеального секретаря.

- Ты в порядке? – серьезно спросил он, ощупывая меня пристальным взглядом. – Он тебе не навредил?

- Кажется, в порядке, - неловко дернув плечом, призналась я. Хотелось сказать что-то серьезное и важное, что-то умное и ценное, но в голову ничего не приходило кроме одного-единственного вопроса:

- Я все еще уволена?

- Точно ничего не болит? – проигнорировал вопрос ангел. – У этого психа был нож.

Я лишь замотала головой.

- Он меня не задел. Все хорошо.

Вдруг кто-то сдавленно всхлипнул. Растерянно обернувшись, я вдруг поняла, что этим кем-то была я. И тут словно бы рухнула плотина, фасад моей невозмутимости треснул, и наружу прорвались тщательно сдерживаемые рыдания. Сквозь мутную пелену слез я увидела, как силуэт ангела мягко привлекает меня к себе. Тихонько выдохнув и став вдруг совсем бескостной, я положила голову на его плечо и самозабвенно отдалась рыданиям.

Мягко покачивая меня в объятиях, Михаил шептал что-то утешительное.

- А ведь это ты предложила Чуме подарить мне ту тухлую селедку, - внезапно сказал он. – Не думай, что я не знал.

Икнув от неожиданности, я рассмеялась и от этого еще больше расплакалась.

Обливаясь слезами, я оплакивала все тревоги и печали, все ужасы произошедшего и переживания, скопившиеся за это время. Оплакивала ангельские крылья Михаила, пострадавшие и изувеченные, и свой неудавшийся план, Санни, оказавшегося совсем не таким, каким он казался и всю группу ученых, которые успели запасть мне в душу за короткое время. Не то чтобы рухнула моя вера в людей, но в сердце однозначно что-то надломилось. Возможно, это был тот самый безумный оптимизм, который я прикрывала мнимой циничностью.