Секретарь

Семья Мины, солидарная с ней, сидела на самых ближних местах для публики. Далеко позади, в последнем ряду, я заметила одиноко сидящую Дженни Хэддоу. В число близких Мины она не входила. Могу лишь догадываться, что она чувствовала, глядя, как Мина с улыбкой сожаления вонзает когти в мертвую плоть лорда Эплтона.

– А как же бизнес других семей, миссис Эплтон? Тех самых, чье имущество пришлось распродать из-за того, что вы вели нечестную игру? Вы можете объяснить, почему и они – все те, у кого имелись эксклюзивные контракты на поставку продукции «Эплтону», все те, кто был достаточно хорош для вашего отца, – обанкротились, когда управление компанией взяли на себя вы?

Она покачала головой. Словно ей это было совершенно невдомек.

– Объяснить – нет, но могу сделать обоснованное предположение. Как и Фрейзеры, эти поставщики уже давно испытывали трудности в бизнесе. Вот почему мои закупщики решили больше не сотрудничать с ними. К тому времени их компании уже прогорали.

– Вот как? В таком случае они были легкой добычей для того, кто знал об этом и хотел завладеть их землей.

– Ничья земля меня не интересует.

– В самом деле? И тем не менее вы потребовали именно землю в качестве обеспечения, когда ссудили их деньгами. Зная, что выплатить эту ссуду они не смогут. И тогда вы забрали у них землю и перепродали ее.

– Деньгами их ссудил «Эплтон», а не я. И да, эта земля была продана, но не с целью получения прибыли.

– В первый раз – да. Прибыль была получена позднее, ведь так, миссис Эплтон? Вы продали землю – как вы говорите, без прибыли, – шести разным покупателям: «Браунлоу», «Персивалу», «Симпсону», «Лансингу», «Хогарту» и «Мактолли». Это названия шести учрежденных вами подставных компаний. Именно эти подставные компании затем перепродали землю с целью получения прибыли. Прибыли, которая досталась вам.

Если бы он только не упомянул названия подставных компаний! Тогда мне, возможно, удалось бы дольше придерживаться своей веры. Но в тот момент, когда были перечислены их названия, передо мной забрезжил свет – проблеск всей картины в целом.

Браунлоу, Персивал, Симпсон, Лансинг, Хогарт и Мактолли – семейство лесных жителей, имена, выхваченные из детской памяти Мины. Словно наяву, я увидела, как она сидит за письменным столом в «Минерве» и водит карандашом по бумаге. Я видела, что рядом с фамилией Фрейзера нарисован олененок Лансинг. И вспомнила, как Клиффорд Фрейзер говорил, что его ферму купила компания с таким же названием. Дженни Хэддоу тоже слышала это, хотя, в отличие от меня, вряд ли смогла проследить связь. В этот момент мне следовало встать и высказаться. Но я мысленно зажала уши и промолчала. Я предпочла ничего не знать и цепляться за свою роль преданной Мине служанки.

Обвинитель, нацелив на Мину палец, сделал шаг в ее сторону, и это был неблагоразумный поступок. Он стал похож на злодея из ярмарочного балагана, а она с ее изысканной женственностью – на нежную принцессу. На миг она потупилась, потом заморгала голубыми глазами, стоически ожидая, когда он договорит.

– Затем вы, миссис Эплтон, положили эту прибыль на счета в швейцарских банках – наличными, привезенными собственноручно. Отследить которые невозможно. Те поездки в Женеву вы совершали затем, чтобы класть наличные на номерные счета в швейцарских банках – счета, недосягаемые для властей. Ведь это правда, миссис Эплтон?

– Нет. Это неправда. Я ездила в Швейцарию в гости к своей матери.

Мина так бесстыдно лжет. В ее устах ложь звучала сущей правдой.

– Вот как? К чему тогда все попытки скрыть эти поездки, если они были настолько безобидны? Зачем просить секретаря удалить исходные записи и заменить их поддельными?

– Мой секретарь сказала вам правду: я об этом ничего не знала. А когда выяснила, что сделала Кристина, скажем так, удивилась.

– Когда вы выяснили? Ну надо же, миссис Эплтон. Просто в голове не укладывается, что вы не знали о записях, удаленных из вашего же ежедневника. И что не вы сами распорядились, чтобы ваш секретарь удалила их.

– Это правда.

– Скрывать поездки в Швейцарию и заметать следы в ваших интересах, а не в интересах вашего секретаря. У вас есть мотив, миссис Эплтон. А у вашего секретаря его нет. Если только она не получила распоряжение от вас.

Она заложила прядь волос за ухо, и я поняла: она борется с непреодолимым желанием подергать за них.

– У меня нет никаких причин «заметать следы», как вы выразились. С какой стати? Моя мать много лет живет в Швейцарии, и я езжу туда так часто, как только могу, чтобы повидаться с ней. О том, что Кристина меняла записи в ежедневнике, я узнала, лишь когда полиция начала расспрашивать меня об этом. И я, в свою очередь, спросила Кристину, а когда услышала от нее, что она сделала, откровенно говоря, была в шоке. Разумеется, она пришла в ужас, сообразив, что полиция решила, будто это моих рук дело, и очень извинялась, но никакого злого умысла в ее действиях не было. Просто глупый поступок человека, который… как бы сказать… словом, в то время Кристина была сама не своя.