Секрет девятого калибра

– Они не объяснили. Муж и свекровь решили, что не будут опускаться до такого. Но свекровь намекнула, что меня видел весь дом. Я долго не могла понять, о чем она говорит, а потом вспомнила. Мой начальник. Дело было в нем. Мы вместе учились в вузе, и это именно он пригласил меня поработать в его бюро переводов. Мы просто дружили. Я была знакома с его женой, бывала у них в гостях. Когда она родила, то он позвал меня в ресторан отметить это событие. Напился, лез обниматься, но даже в таком состоянии не хотел чего-то большего. Домой возвращались на такси. Сначала решили забросить домой меня, а потом уже его. Такси остановилось напротив подъезда моего дома. Мой друг и начальник вышел из машины вместе со мной и всего лишь обнял меня на прощание… Вот и вся «измена». Кто уж там это увидел, кто рассказал моим близким – я не знаю. Но им хватило и того, что они услышали.

Самое обидное заключалось в том, что мне не дали права высказаться. Все решили за меня. Муж просто перестал разговаривать и попросил развод. А когда я сказала, что без сына не уйду, то свекровь пригрозила поднять все свои старые связи, и тогда меня вообще могут лишить родительских прав. И вот тогда я поняла, с кем связалась…

С сыном я, конечно, пыталась наладить контакты. Поговорила с его классной руководительницей, попросила разрешения изредка приходить и видеться с Женей, понадеялась на понимание, но она сказала, что не может мне помочь в пределах школы. Ну, то есть общаться с ребенком я могу только за ее пределами, а здесь у них учебный процесс, детей волновать не надо, а то им и без того приходится сложно.

Это был проклятый замкнутый круг. Мой друг, тот самый, с кем меня видели возле подъезда, даже сначала мне не поверил. Рвался встретиться со свекровью и набить морду моему мужу. Но я уже понимала, что этим только сделаю себе хуже.

Про сына я не забывала. Ждала его возле школы, пыталась обнять, поцеловать. Хотелось затащить его в машину и украсть к чертовой матери! Но Женька вдруг стал обходить меня стороной. И я поняла: они промыли ему мозги. Все. Все, понимаете? Это был конец.

Спасла меня работа. Индия, Пакистан, командировки в Европу. Я занялась рисованием, писала стихи, могла проснуться ночью и начать капитальную уборку или двигать мебель. Доводила себя до последнего издыхания, лишь бы не думать о том, что со мной произошло. Иногда спасалась алкоголем. И выжила.

Людмила замолчала и с тоской посмотрела на стакан, который держала в руке.

– Человеческий организм на самом деле удивительная вещь, – грустно улыбнулась она. – Я все выдержала. Меня не разбил инсульт, я не заболела раком и ни разу не думала о самоубийстве. Единственное – стала часто простужаться. Порой читаю новости и понимаю, насколько много тех, кто не справляется с неприятностями. Может быть, это потому, что я не искала смерти, а смиренно приняла ту страшную действительность, в которой оказалась по собственной воле? Как вы думаете, Лев Иванович?

– Я думаю, что вы оказались сильнее, чем вам самой казалось, – просто ответил Гуров. – Смена обстановки, говорят, может заменить полноценный прием у психотерапевта. У вас уютная квартира, Людмила Артемовна. Здесь легко дышится.

Людмила обвела взглядом комнату.

– Нет, – покачала она головой. – Эта квартира стала для меня местом силы, но я прекрасно вижу, что она не в лучшем состоянии. Для меня важно, чтобы здесь все было так, как я хочу. Чтобы не давили чужие стандарты.

– Ремонт? – попробовал угадать Гуров.

– Может быть.

– Людмила, получается, что вы не виделись с сыном со времени его учебы в школе?

– Я была у него на выпускном, – ответила Людмила. – Правда, он об этом не знал. Стояла за спинами других родителей и изображала радость. Я так и не решилась к нему подойти, хоть и могла бы. Просто он мог не захотеть меня видеть. Тогда я четко поняла, что буду для него чужим человеком. А что касается многоуважаемой Елизаветы Ильиничны, то я вполне допускаю, что она могла избавиться от Жениной девушки. Как, вы сказали, ее зовут?

– Карина. Карина Михайлина, – повторил Гуров.

– Редкое имя. Так вот, насчет бывшей свекрови. Даже когда мы жили вместе, всем заправляла именно она. Диктовала, что нам есть на завтрак, покупала мужу одежду, а мне даже тапочки не подарила. Но окончательно ее переклинило, когда я родила. Она сразу же поставила детскую кроватку в свою комнату: «После родов ты должна отдыхать». Дальше – хуже. Она установила режим кормления Жени и отнимала его от моей груди, чтобы он не переел. Мужа подпускала к ребенку в определенные часы. Сама занималась с Женькой, когда он сделал первые шаги. Разработала собственную систему воспитания, в которой мне было отведено последнее место.

– И вы терпели?