Секрет девятого калибра

Возвращаясь домой, Гуров прокручивал в голове состоявшийся разговор и прекрасно понимал, что внук Лигуновой сообщил ему далеко не все, несмотря на то что алкоголь позволил ему поделиться самым откровенным. «Значит, мать зовут Людмила Артемовна, – вспомнил Гуров. – Изменила мужу, с сыном не общалась. Или свекровь не разрешала? Если так, то Евгений с детства живет с поломанной психикой, и спустя много лет полученная в детстве психологическая травма вполне могла трансформироваться в желание взять реванш. Отомстить родителям, заставить их мучиться так, как мучился в детстве он. Избавиться от ощущения ненужности, с которым он столкнулся, когда исчезли те, кто должен быть рядом с ребенком. Он и работой себя нагружает не просто так, а, скорее всего, чтобы доказать самому себе, что он не пустое место». Но у Жени в момент убийства было крепкое алиби. Правда, лучший друг, который с ним пил в ту ночь, мог сказать неправду.

За всю свою жизнь Лев Иванович не раз успел пожалеть о том, что не обладает хотя бы минимальными знаниями в области психологии. Конечно, специалисты всегда были рядом и помогали разобраться в причинах поведения того или иного человека, но перед этим Гуров все равно пытался докопаться до истины сам. Интуитивно, по-своему. И часто выбирал верное направление. Расследование убийства Карины Михайлиной, поначалу казавшееся обычной бытовухой, неожиданно предстало с другой стороны, но Гуров прекрасно понимал, что без опытного клинического психолога ему не обойтись. А для этого снова нужно будет время.

На Петровку Лев Иванович решил не возвращаться. Поликлиника, в которой трудился педиатром Петр Егорович Лигунов, располагалась на той же ветке метро, по которой ехал Гуров. Он заглянул на сайт и убедился в том, что Петр Егорович сегодня должен принимать пациентов во второй половине дня.

«Поеду без предупреждения, – решил Гуров, убрав телефон. – Застану врасплох. Алиби у него нет. И о нем вообще мало что известно».

Прежде чем зайти в поликлинику, Лев Иванович решил отдышаться и дать отдых голове. Он купил бутылку с водой и присел отдохнуть на автобусной остановке. Чтобы не терять времени, решил позвонить генерал-майору Орлову и узнать последние новости.

– Лигунову забрали на «скорой» в больницу, – сообщил Орлов. – Определили в реанимацию. Сердце. Прогнозы дают очень осторожные.

– Значит, все-таки не домашний арест, – пробормотал Гуров.

– Дома-то она побывать успела, но задержалась там ненадолго.

– Все будет хорошо, Петр Николаевич. Я сейчас хочу побеседовать с ее сыном, а то его алиби мне совсем не нравится.

– Действуй, – одобрил Орлов. – Думаешь, мужик что-то скрывает?

– Да там не семья, а черная дыра. Кстати, помнишь, что убитый смотритель в доме на Тверской фиксировал визиты некоей Людмилы?

– Ну да, она постоянно приходила к Лигуновой.

– Мать Евгения, кстати, тоже зовут Людмилой, – сказал Гуров. – Значит, бывала она в гостях у прежней свекрови. Но сама Лигунова об этом ни слова не сказала. Наоборот, всячески демонстрировала свой уединенный образ жизни. Но сын утверждает, что мать не видел с детства.

– Ты проверь, – остудил пыл Гурова генерал-майор. – Хотя такие совпадения случаются не так уж и часто.

– Если бы к бабушке приходила медсестра или помощница по имени Людмила, то вряд ли Василий Васильевич записывал бы именно ее имя. Скорее профессию или цель визита. Либо фамилию. А тут как-то уж слишком по-свойски – «Людмила». Будто бы давно ее знал.

– И когда она в последний раз навещала Елизавету Ильиничну?

– За неделю до того, как та убила Карину. А потом наступил перерыв. Раньше такого не было, и Людмила приходила в гости регулярно.

На том конце провода зашелестели бумаги.

– Что я могу сказать, Лев Иванович? – вздохнул Орлов. – Сначала надо ее найти.

– В том-то и дело.

– Добрó, Лев Иванович. Сегодня пятница, впереди выходные, так что лови момент. В понедельник жду вас со Стасом у себя. Он, кстати, где?

– Поехал на работу к Михайлиной, чтобы поговорить с коллегами, – вспомнил Гуров.

– Вот пусть и опрашивает, – заключил Орлов. – А то третьи сутки ходим вокруг всего этого – и ничего дельного не раскопали. Если этот детский врач сообщит что-то новое, то сразу же звони.

– Бывай, Петр Николаевич, – попрощался Гуров.

Он взглянул в сторону желтого двухэтажного здания поликлиники. На крыльце стоял охранник в черной форменной одежде и старательно что-то стряхивал с куртки. Гуров легко поднялся на ноги, выбросил пустую бутылку в урну и направился к главным воротам.

Глава 5