Секрет ассасинов

— Эти кабальеро спасли меня от серьезной опасности. И пережитое в создавшейся ситуации волнение не позволило им проявить галантность в полной мере. Зовут меня Дайри[5], но более известна я под именем Джамиля. По крайней мере, так меня назвали, когда поместили в гарем.

— Вы жили в гареме? — переспросила Алиса, широко открыв глаза.

— Да, всю жизнь, точнее, с тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет. Мое настоящее имя Марта Себастьян. — Когда женщина произнесла это имя, глаза ее увлажнились.

— Откуда вы? — спросил Геркулес.

— Из Венгрии. Я родом из Венгрии.

— Я слышал, что гарем — это дом удовольствий, в котором господин может спать каждый раз с новой наложницей, — сообщил Линкольн на плохом французском языке.

Женщина покраснела и, прежде чем ответить, подняла лицо к небу. Сначала Линкольн показался ей симпатичным. Возможно, потому, что напоминал ей ее лала, евнуха-негра, который заботился о ней и был ее рабом, однако называть себя проституткой она позволить не могла.

— Гаремы — это не бордели. Это все предвзятость людей Запада. Арабы более цивилизованные люди, чем вы думаете. В гаремах находятся не только красивые женщины, но также их дети и бабушки. Это подобно небольшому поселению. Некоторые женщины занимаются стиркой белья, другие — ванными, приготовлением пищи, музыкой и танцами. Только немногие являются наложницами. Мужчинам, кроме хозяина, вход в гарем воспрещен, если не считать евнухов, которые, в общем-то, мужчинами не являются.

— Но как вы, венгерка, попали в гарем? — спросила Алиса.

Женщина села на скамью, и Алиса к ней присоединилась. Геркулес и Линкольн сели по обеим сторонам от женщин.

— Еще будучи ребенком, до того, как попала в Великий стамбульский гарем, я жила со своим отцом, генералом венгерской армии Матиашем Себастьяном. Пока он воевал то в одном месте, то в другом, мы с мамой и сестрами жили в доме бабушки по материнской линии неподалеку от города Залаэгерсег. Это были самые счастливые годы моей жизни. Потом произошло что-то ужасное, но об этом у меня сохранились смутные воспоминания. Целый месяц непрестанно шел снег, и дом моих предков оказался отрезанным от внешнего мира. Но однажды поздним вечером пришли мужчины с веревками и кирками, похожие на крестьян-валахов. Увидев их, я спряталась на чердаке. Оттуда я услышала плач и стенания моей матери и сестер. Я не знала, что происходит, но понимала, что происходит нечто ужасное… — И принцесса Джамиля залилась слезами.

Геркулес протянул ей носовой платок, но несколько секунд спустя она смогла продолжать свой рассказ.

— Пришельцы убили почти всех обитателей дома. Меня охватил ужас. Когда через дверь чердака начал просачиваться черный дым, я закричала. На крик пришла моя дадус[6] и вытащила меня из дома до того, как он обвалился. Мы много дней скрывались, терпя голод и холод. В конце концов мы встретились с войсками моего отца и остались с ним. Некоторое время спустя мы отправились в Орсову, аванпост австро-венгерской армии. Там наши войска потерпели ужасное поражение, и нам пришлось бежать до Видина, а потом и дальше, к границе Оттоманской империи. Лагерь в Видине был ужасен. Он находился прямо на берегу Дуная, и от беспрестанной сырости мы промерзали до костей. Вскоре погода ухудшилась, не хватало провизии, а наши палатки прохудились и отсырели. В результате поражения наших войск мы оказались в плену у турецкой армии. Количество солдат, охранявших беженцев, было примерно таким же, как и самих беженцев. Моя мать, еще со времени сражения под Орсовой, была ранена, мы с няней ухаживали за ней, опасаясь, что она может умереть. Каждый день приезжала запряженная волами арба, чтобы забрать тех, кто умер за ночь. Но мы даже не подозревали, что наши жизни висели на волоске. Австрия и Россия требовали от султана выдачи беженцев, чтобы казнить их. Султан отказывался сделать это, ссылаясь на ислам, который не позволяет выдавать тех, кто просит его покровительства. Некоторые беженцы из нижних чинов вернулись в Венгрию, но мой отец был генералом, и, как нам было известно, в случае возвращения был бы немедленно повешен.

— И как же поступил ваш отец? — спросила Алиса, которая слушала рассказ с замиранием сердца.

Принцесса опять заплакала. Эти воспоминания были очень тяжелы для нее. Прошло много времени с тех пор, и она перестала вспоминать о своем отце, о его печальной судьбе. Казалось, что прошлое ее больше не тревожит, но она ошибалась.

— Я вижу, что все это слишком нервирует вас, и будет лучше, если мы закроем эту тему, — предложила Алиса, обнимая женщину.