Сэйв (СИ)

Кроме матери у меня никого не было. Отца я никогда не знал, а бабушка умерла задолго до моего рождения. Так что в этот день я чувствую себя персонажем Бена Аффлека в «Пережить Рождество». Вот только, слава Богу, никто не давал мне таких же идиотских советов вроде возвращения в дом, где я вырос, и прощания с обидами. У меня нет никаких обид. Мой психолог мог бы со мной поспорить, если бы он у меня был. Но, к счастью, я продолжаю искренне верить, что со мной все в порядке. Кто-то ненавидит баклажаны или мятную зубную пасту, а я ненавижу День Святого Валентина. И особенно — огромные светящиеся сердца!

Вот уже третий День всех влюбленных я провожу в баре на Манхэттоне возле своего дома, обнимаясь с бутылкой «Далмора». А после крепких объятий виски я предпочитаю забыться в какой-нибудь блондинке. Или брюнетке. Или даже рыжей. После целой бутылки мне уже все-равно. Главное, чтобы у этой девушки был пульс.

Сейчас слева от меня сидит крошечная брюнетка, уставившись в шот прямо перед собой. На ней темная водолазка и узкие джинсы. Ее длинные волнистые волосы разбросаны по ее плечам, соблазнительные губы покраснели из-за того, что она постоянно прикусывает их, а большие выразительные зеленые глаза наполнены тоской. Она сидит так уже больше часа. Красивая, молчаливая и чертовски странная. Брюнетка ни разу за это время не доставала телефона и не проронила ни слова. Лишь пару раз, когда звонил колокольчик на входе, отводила взгляд от шота в сторону двери.

Может, она под запрещенными веществами?

Наконец, спустя еще полчаса, когда я допиваю седьмой стакан виски, рядом со мной возникает парень в костюме Купидона. Из его сердца торчит стрела, и я едва сдерживаюсь, чтобы не спросить, почему из дыры не вытекает кровь. Ангел что-то протягивает девушке, и она задает ему вопрос. Ну надо же, брюнетка даже может связно говорить. Своими хрупкими руками она берет красную карту с половинкой сердца и пристально смотрит на нее. Я сижу довольно близко к ней, так что вижу текст, который на ней написан.

Оторвавшись от карточки в ее руках, возвращаю свой взгляд к стакану с виски, чтобы девушка не спалила, что я прочитал. Делаю глоток виски и краем глаза замечаю, как брюнетка опрокидывает в себя текилу. Усмехаюсь и поворачиваюсь в ее сторону. Наши глаза встречаются, и ее — испуганно расширяются. Едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться от ее реакции.

— Можно мне тебя поцеловать? — внезапно произносит она.

Она и в самом деле поверила в эту чушь, написанную на карточке? И она и в самом деле собирается меня поцеловать?

Брюнетка не двигается, ее рот приоткрыт, а глаза даже не моргают, пристально уставившись на меня. Встаю со стула и подхожу к ней ближе. Вижу, как ее грудь тяжело вздымается вверх и вниз. Ей приходится запрокинуть голову, чтобы наши глаза встретились, потому что она чертовски маленького роста. От силы метр шестьдесят, может, даже меньше. Не питаю слабости к женским формам, так что обычно мне все равно, но сейчас я опускаю голову и обвожу взглядом ее фигуру. Крошечная брюнетка очень даже стройная, но все при ней. Обычно я предпочитаю девушек повыше, но я не прочь позабавиться сегодня и с ней.

Подхожу к ней вплотную, наклоняюсь и обхватываю ее за ноги, поднимая выше, на один уровень со мной. Она изумленно вскрикивает и ошарашенно смотрит на меня.

— Целуй, — шепчу я, ухмыляясь.

Она неуверенно запускает руку мне в волосы и притягивает к себе для поцелуя. Ее губы медленно касаются моих, но я тут же перехватываю инициативу и раскрываю их своим языком. От удивления она ахает, и я жадно набрасываюсь на ее рот вновь и вновь.

Когда мы, наконец, отрываемся друг от друга, брюнетка шепчет мне в губы:

— Ух ты. Это было… недурно.

— Недурно? — Вскидываю бровью.

— А что ты ожидал услышать?

Я усмехаюсь. Мне больше нравилось, когда она целых полтора часа молчала.

— К тебе или ко мне? — перехожу к делу я.

Брюнетка слегка отклоняется назад и приоткрывает от удивления рот.

— Это всего лишь поцелуй.

— Чертовский хороший поцелуй.

— Даже если так, это ничего не значит.

— Значит. Значит, ко мне.

Не опуская брюнетку на ноги, закидываю ее себе на плечо, беру со стульев свою куртку и ее пальто и выхожу из бара.

Далмор — виски.

Персонаж Бена Аффлека в фильме «Пережить Рождество» по совету психолога отправляется в дом, где вырос, чтобы сжечь бумажку с обидами.

Глава 4

Эмили.

— Что ты себе позволяешь? — кричу я, нанося удары кулаками по мощной спине брюнета.

— Несу тебя к себе.

— Но я не хочу. Поставь меня на землю!

Он резко останавливается и опускает мои ноги на асфальт. Накидывает мне на плечи мое пальто, надевает свою куртку, и, ухмыльнувшись, разворачивается, направляясь обратно в бар.

— Ты куда? — ошарашенно кричу ему в след я.

— Послушай, мне нужно выпустить пар сегодня, — произносит он, остановившись на пороге бара. — Если ты не хочешь идти ко мне, то я не буду настаивать и найду ту, которая захочет. Все просто. — Парень пожимает плечами и тянется к дверной ручке.