Сэйв (СИ)

Родители погибли, когда мне было девять. Мама мечтала о поездке на средиземное море всю свою жизнь. И на десятую годовщину свадьбы отец сделал ей сюрприз. Когда наступило межсезонье, в тайне от мамы он купил билеты на недельный круиз по побережью средиземного моря на небольшом круизном лайнере. Родители отвезли меня к бабушке, в Колорадо, а сами улетели в Монако.

Связь в открытом море ловила плохо, поэтому на протяжении недели мы созванивались только в те моменты, когда они останавливались в порту какого-нибудь города. А затем они пропали. Целую неделю от них не было новостей, и, наконец, с бабушкой связались представители компании, сообщив ужасающие известия. Яхта затонула в открытом море во время шторма вблизи греческого Санторини.

Они были так молоды. Их глаза горели. А сердца были наполнены желанием жить. Внутри меня все оборвалось в тот миг. А мое сердце словно тоже остановилось.

— Пойдем, я тебе все здесь покажу.

Тихий голос папиного друга заставляет меня отвлечься от страшных воспоминаний и следовать за ним по коридорам комплекса.

На протяжении часа Джереми проводит мне экскурсию, рассказывая о команде. Внимательно его слушаю, не прерывая, несмотря на то что всю эту информацию я и так знаю наизусть. А затем он проводит меня в кабинет, расположенный прямо над ледовой ареной. С замиранием сердца подхожу к окну во всю стену и восторженно смотрю на лед, по которому не спеша проезжает ледовый комбайн, выравнивающий покрытие. Свет на арене приглушен, лишь несколько белых прожекторов освещают ее центр. Количество мест на трибунах восхищает, комплекс вмещает в себя около двадцати тысяч человек.

— Вау! — произношу я, поворачиваясь к Джереми.

— Занимай свое место. — Он улыбается и указывает мне на крутящийся кожаный стул, стоящий возле большого прямоугольного стола.

— Мое место? У помощника администратора разве оно есть?

— Совсем забыл тебе сказать, что наш администратор ушел несколько дней назад. Так что это место твое.

Мои брови взлетают вверх, рот открывается от шока, а глаза увеличиваются в размерах раза в три.

— Джереми… — Не могу связать и двух слов от изумления. — Я не могу.

— Почему?

— Я не знаю, что должен делать администратор хоккейного клуба.

— Не переживай, у тебя будет достаточно времени, чтобы узнать.

— Но я ведь… У меня нет опыта.

— Тебе всего двадцать три. Конечно, у тебя его нет.

— Эта должность моя из-за… моего отца?

Джереми тяжело вздыхает и кладет мне руку на плечо.

— Эмили, послушай, твой отец сделал для этого клуба невозможное. Он был сердцем команды много лет. Так что да, от части ты здесь из-за него. Но я бы никогда не предложил тебе эту должность, если бы не знал, что ты с отличием закончила колледж по спортивному администрированию и прошла успешную стажировку на спортивном телеканале.

— А если я не справлюсь?

— Ты хочешь быть здесь?

— Да.

— Тогда справишься. Устраивайся поудобнее. На полке слева вся информация о том, что именно входит в твои обязанности. Ознакомься, и через два часа я жду тебя на льду, чтобы познакомить тебя с командой.

Это невероятно. Такое ощущение, что все это — сон. Неужели предсказание на карточке Купидона начинает сбываться?

Глава 10

Мэттью.

Эта игра словно кошмар наяву. «Детройтцы» ударили по моим воротам уже столько раз, что я перестал считать после первой сотни. Складывается впечатление, что мои товарищи по команде вышли сегодня на лед просто потому, что надо. Они, видимо, не в курсе, что на льду играют в хоккей, а не мучаются. Хоккей — это по любви, а не по требованию.

К концу второго периода счет на табло 1:1. И то только потому, что я каким-то чудом делаю множество хороших сэйвов для «Нью-Йорк Пингвинз». Сегодня команда и в самом деле ведет себя на льду, как пингвины. Неповоротливые, толстые, неуклюжие пингвины.

Забитая нашим форвардом шайба — чистая случайность, потому что преимущество на льду на протяжении всего игрового времени у «Детройта». Если каким-то образом шайба оказывается у игрока «Пингвинов», то это просто воля случая. Ничего общего с удачной атакой или хорошей игровой комбинацией.

Мой контракт заканчивается в этом году, и я намереваюсь свалить отсюда, не оглядываясь. Это не значит, что я не выкладываюсь на полную и играю в половину силы. Нет. Что бы я не делал, чем бы я не занимался, я всегда отдаю делу всего себя. Полностью.

Я не могу позволить себе пропускать. Не могу позволить себе быть несосредоточенным во время игры. Ведь на кону моя репутация. Я строил свою карьеру годами. Мне двадцать три. Я один из лучших вратарей НХЛ. Моя статистика говорит сама за себя, а клубы встают в очередь, чтобы подписать со мной контракт. Я не знаю, где окажусь после межсезонья. Да и мне абсолютно наплевать. В Нью-Йорке меня ничего не держит. В целом мире я совсем один.