Сеятель

Вошли, значит, пора и ей. Она бросилась к двери лаборатории, но споткнулась о труп и с размаху упала, вновь выронив пистолет. Только на сей раз он улетел далеко вперед по коридору. Бежать за ним нет времени, да и патронов там, наверное, уже шиш да маленько. Ольга даже не пыталась подняться – рванула, как спринтер с низкого старта. Но какой-то особо шустрый красноглазый все же ее догнал. Прыгнул и схватил за ногу. «Лояльная» опять упала, уже на самом пороге. Страх и дикая досада накатили вместе, одной волной – остальные преследователи были уже в паре метров. Только не сейчас, когда им уже почти удалось достичь спасительного убежища! Она принялась отчаянно лягаться, пытаясь избавиться от хватки зачумленного, да куда там – вцепился хуже клеща. У Ольги даже нога начала неметь.

– Твою мать! – прогремело где-то позади нее, и в следующее мгновение голова красноглазого лопнула, словно арбуз, по которому ударили кувалдой.

Глухой стук падения тела известил Ольгу о том, что для Петра это кинетическое усилие стало явно лишним, и его накрыло агонией ломки. Отчаянным кувырком «лояльная» перевалилась внутрь лаборатории, вскочила и врезала кулаком по кнопке закрывания двери. Та с шипением закрылась буквально за мгновение до того, как самые быстрые из больных успели в нее сунуться. И бессильный стук кулаков с той стороны переполнил Ольгу дикой радостью: спаслись!

Глава 28 Дмитрий

Дальнейшее напоминало какое-то торжественное шествие. Никто больше не пытался остановить отряд, во главе которого встала Кейт. Вернее, не Кейт, а сущность, оккупировавшая ее тело. Дмитрий чувствовал мощь этой сущности, и от этого ему делалось дурно. Что бы ни вселилось в тело брюнетки, ему беспрекословно подчинялись все: и Новые, и даже зачумленные. Красноглазые толпы не раз и не два вываливали навстречу отряду, но сразу же теряли всю свою агрессию и либо разбегались, либо пристраивались сзади и сопровождали незваных гостей базы в качестве этакого кошмарного эскорта. Происходящее походило на безумие, и одна только мысль о том, кто такой их новый вожак, буквально замораживала кровь в жилах Дмитрия.

– Постойте! – наконец рискнул заговорить «лояльный».

– Что такое? – «Кейт» обернулась, и сыщик вздрогнул.

Он привык к тому, что всем становится не по себе от его изломанной шрамом усмешки, но никогда бы не подумал, что ему самому будет так страшно смотреть на улыбающуюся девушку.

– Мне нужна вакцина, – хриплым от волнения голосом произнес «лояльный». – Я пришел сюда в том числе и за ней.

Несколько секунд «Кейт» молчала, что-то обдумывая.

– Знаешь, где она?

– Да.

– Тогда веди, только побыстрее – у меня мало времени.

– И…

– Что еще? – раздражение неизвестной сущности нарастало.

– Вы в курсе, что на базе сувайвор?

– Что?! – Казалось, из глаз «Кейт» подобно Зевсу-громовержцу ударят молнии.

– Я оставил охрану на входе, – нервно облизнув губы, быстро заговорил «лояльный». – Этот тип, похоже, всех перебил, но меня они предупредить успели.

Какое-то время по лицу «Кейт» ничего нельзя было прочитать, а взгляд ее сделался отсутствующим.

– Сам, значит, пришел. – Улыбка неизвестного делалась постепенно все более жуткой. – Ну, в этот раз уже…

Сущность не договорила, но Дмитрий словно почувствовал исходящие от нее множественные ментальные посылы. И первым результатом стало то, что вся красноглазая свита отряда вдруг разом двинулась прочь и скрылась в лабиринте коридоров. Но чутье сыщика подсказывало ему, что этим дело не ограничится. И он не ошибся. Вся зачумленная база АПБР пришла в движение волей этого странного создания. Отправилась на поиски того, кого оно объявило дичью, – сувайвора. На мгновение Дмитрию даже стало его жалко.

Глава 29 Художник и Рита

Непрекращающееся безумие. Чувствую себя героем фильма ужасов. Или персонажем компьютерной игры с видом от первого лица про отстрел монстров в подземелье. Вот только жизней запасных нет, зелья здоровья на полу не валяются и сохраниться нельзя.

База АПБР кишмя кишит зачумленными. Они вываливаются на нас отовсюду – с лестниц, из дверей, коридоров, тупичков. Спереди, сзади, с боков. По одному, по два, по четыре, по десять, толпами. Жуткие, искаженные, белые как мел лица с черными ямами синяков вокруг красных глаз, в которых единственная эмоция – дикий, неутолимый голод. Будь на нашем месте люди, не прошедшие закалку Лесногорском, могли бы и свихнуться от такого – тут нужна стойкая психика.