Сеятель

Резкий окрик заставил ее отмереть, и старушка стала говорить. Продираясь через дебри ее деревенского говора, вот что я смог выяснить. Парнишке было десять лет. Пару лет назад умерла его мать, животом болела, возможно, аппендицит. Отца он потерял в раннем детстве, он с охоты не вернулся. Брат отца мальчишку забирать не стал, у самого десяток голодных ртов, так что отдали Михаила в услужение в барский дом, тут рядом поместье. Стал помощником конюха, где и служил два года. Зима в этом году лютая была, а когда немного спали морозы, хозяйский сын, большой любитель зимней рыбалки – это довольно редкая забава – решил порыбачить на реке. Ему пробили лунку, рядом челядь рыбачила, он тягал одну рыбу за другой, не чурался сам испачкать руки. И вот несчастье, руки скользкими стали от рыбы, и с пальца соскользнул перстенек, который был парню очень дорог. Подарок покойной матери (отец уже новую жену завел). Самому господскому сынку было пятнадцать, в гимназии не учился, учителя на дому обучали, и с психикой у него были проблемы. Срывы случались. В общем, Михаила, что там присутствовал, заставили нырять. Расширили лунку, тот разделся и нырял. Не то что перстень не нашел, до дна так и не достал. Течение уносило, но его вытягивали привязанной веревкой. В общем, барчук впал в ярость и исстегал Михаила. Всю спину исполосовал.

Парнишку не бросили. По пути заехали в дом лекарки и травницы местной, на окраине деревни ее избушка притулилась. Кортеж отправился дальше к усадьбе, а через четыре дня, парнишка с воспалением легких и ранениями на спине отходил. Старушка даже считала, что тот уже умер, а вернувшись, застала меня с открытыми глазами.

Какой год, старуха не знала, никогда не интересовалась. Деревушка, где она проживала, была небольшой, на два десятка дворов, промышляли охотой и рыболовством. Леса вокруг. Единственное, что старушка мне сообщила – в ста верстах стоял Омск.

– Ну хоть правит Россией кто? – спросил я и открыл рот – она деревянной ложкой кормила меня рыбным супом. Хлеб старушка набросала в глиняную тарелку с отбитым краем, чтобы размок, и кормила, вполне сытно. Меня, конечно, слегка подташнивало, но еда – это силы. Тем более добычу упускать я не хотел и как примерный ребенок насыщался тем, что дают.

– Как же не знать? – Она вытерла мой подбородок и продолжила кормить. – Александр-батюшка правит Россией с Божьей помощью.

– А какой Александр, Первый, Второй или Третий?

– Забавно, отрок, говоришь, мне ж откуда знать?

– А по батюшке его как?

– Александр Николаевич, помазанник Божий.

– Ага, Второй, значит. Если мне память не изменяет и я не зря учил историю в будущем, то время где-то между тысяча восемьсот пятидесятым и тысяча восемьсот восьмидесятым. Тридцать лет правления. Ясно.

Старушка особо не слушала меня – возможно, решила, что брежу. Закончила кормить и велела лечь на живот, начав осматривать спину. Сообщила, что воспаление начало спадать, хотя раны все еще красные и багровые. Советовать травнице я ничего не стал, я хирург, а не лекарь, да и дело свое та похоже знала неплохо, промыла раны еще горячей кипяченой водой, потом стала мазать каким-то средством, похожим на гудрон, но дегтем не пахло – возможно, смола с какими-то добавками. Было скучно, так что я интересовался местной жизнью, что происходит и как, заодно уточнил насчет своего статуса, чего мне ожидать.

– Так вылечишься и пойдешь в усадьбу. Ты холоп некрасовский, им принадлежишь. Как и все мы, крепостные. Некрасовым два села и с десяток деревенек принадлежит, земель много, да больше все леса.

– Угу. Когда там крепостное право отменили? Черт, не помню. Но до семидесятых точно. Ладно, выясню еще.

Сказать честно, было откровенно скучно. Лежал я нагишом, ходить уже мог, на второй день начал вставать, в бадью ходил по естественным надобностям; теперь хоть избушку проветрили, постельное постирали. Так шел день за днем, я постепенно восстанавливался. Уже сам вполне активно ходил, раны на спине заживали, всего семь следов от кнута. Били по голой коже, ничем не прикрытой после купания, так что неудивительно, что Михаил такие травмы получил. Как смог, я взял на себя готовку в доме и готовил так, что лекарка была в восторге. Ей приносили провизию, и вот из овощей, редкого мяса и рыбы я готовил разносолы. А то уж больно у той все просто, всего четыре вида блюд, которые она попеременно готовила, а тут я за три недели три десятка разных выдал. Даже пару салатиков. Тут рядом тропа из Китая проходила, поэтому неудивительно, что у деревенских рис и специи встречались. Готовил плов.