Седой

А на загородной ферме подальше от посторонних глаз постепенно формировалось подразделение липовых стражников. Наставником взяли бывшего капитана городской стражи, а ныне горького и беспробудного пьяницу, потерявшего на службе правую руку, а в отставке остатки своего человеческого достоинства. Он не был в курсе темных дел банды и просто работал за алкоголь. Несмотря на то, что к концу каждого дня бывший капитан напивался до состояния невменяемости, он все же успел натаскать своих новобранцев и дал всем прочувствовать, что такое настоящая муштра. Виктор с товарищами научились строиться, маршировать в ногу, брать оружие на изготовку и на караул. Отрепетировали движение на местности, изобразив в реальном размере ворота, ограду и саму улицу колышками в земле перетянутыми бечевкой. Вскоре у разбойников стали получались довольно слаженные действия, и они худо-бедно стали походить на воинское подразделение. Теперь их было десять, не считая Сомова и среди них любопытная неожиданность — два брата близнеца, коренастые, с бычьими шеями, оба бывшие борцы и три силача из портовых грузчиков. Вот и понимай после этого Орка как хочешь. Хотя возможно он нанял их лишь для того, чтобы разбавить слишком уж разбойничьи рожи остальных подельников, мало похожих на настоящих стражников.

Виктор снова стал брить голову наголо, избавившись от особой приметы и посчитав, что это не будет излишней предосторожностью в предстоящем деле. Близнецы-борцы также имели короткую профессиональную стрижку. И однажды, когда они все вместе, да еще и Орк в придачу собрались за одним столом, то последний, проведя рукой по своей лысой голове и оглядев остальных, выдал пророческие слова:

- Ну, просто банда бритоголовых у нас получается.

Через неделю доставили амуницию: латы, шлемы, мечи и короткие копья. Снаряжение отыскали бывшее в употреблении, невзрачное, потертое, местами мятое, но зато настоящее, а не бутафорское. Латы у всех были однотипные, кроме Сомова, для которого подобрали заметно дороже и новее, как и должно быть у начальника стражи. Однако даже подержанное воинское железо не было дешевым и влетело в звонкую монету. Орк загрустил — если дело не выгорит, Старый будет в гневе.

Время шло, а Вампиру, вышедшему на охоту за разговорным амулетом, не удалось даже пересечься с клиентом. Барон Орбон Скарс предпочитал передвигаться в карете и застать его пешим еще ни разу не случилось. Не теряющий надежды Вампир в очередной раз собирался на охоту в город.

- Музыкант, пошли по набережной побродим. Может, кошелек кто потерял? — старик хитро прищурился.

Виктор рассмеялся и поднялся вслед за старым вором прогуляться да и посмотреть, как работает лучший карманник в банде Старого. Вампира всегда в работе прикрывал кто-нибудь из своих. Они не спеша прогулялись вдоль всей набережной, приглядываясь к прохожим, и остановились у портового управления. Здесь они разделились. Неугомонный вор полез в толпу просителей перед входом в управление, а Сомов от нечего делать принялся разглядывать серое трехэтажное здание, за стенами которого скрывался их клиент.

Виктор, что называется, зазевался и упустил тот момент, когда Вампир влип в серьезные неприятности. Вор сам нарвался на крупный скандал с шикарно одетым человеком, который не выдержал наглости простолюдина и настолько разъярился, что принялся не на шутку избивать бедного старика. А затем несчастному вору уже лежащему без движения добавили еще несколько пинков стражники, дежурящие у входа. Виктор, ругая на себя, что не уследил за стариком, заторопился к месту конфликта. Но Вампир сам уже отполз в сторону, кое-как поднялся на ноги и, сгорбившись и прижимая руки к животу, тяжело прихрамывая, заковылял ему навстречу.

- Ну, как же ты так неосторожно, старик? — с жалостью упрекнул его Сомов и бережно подхватил старого вора под руки, — Терпи, сейчас мы тебя к лекарю доставим.

В ответ Вампир утерся рукавом, сплюнул кровь и улыбнулся разбитыми губами:

- Погодь с лекарем, Музыкант. Ты знаешь, кто это был? Барон Орбон Скарс собственной персоной. Учись, пока я живой. Вот, погляди-ка.

С этими словами он отнял руки от живота, раздвинул лохмотья одежды и показал краешек разговорного амулета.

- Ну, ты старик даешь! Ну, ты мастер! Извозчик! — заорал он так, что от него испугано шарахнулись в сторону прохожие, — Подай сюда!