Седьмой сын

Мама кивнула и мальчики побежали к дверям, крича «Он еще жив! Он еще жив!».

«Ты уверена?», спросила Мама строго. «Было бы жестоко вселять надежду в сердца этих людей, если это не так».

Мамины строгие глаза напугали Пэгги и она не знала, что сказать.

И тут из-за ее спины вышел Дедушка. «Скажи-ка мне, Пэг», сказал он. «как бы еще она смогла узнать, что кого-то унесло течением, если бы не увидела этого собственными глазами?»

«Я знаю», сказала Мама. «но эта женщина пыталась задержать роды слишком долго и я должна позаботиться о ребенке, так что пойдем-ка со мной, малышка, я хочу чтобы ты рассказала о том, что увидишь». Она провела малышку Пэгги в спальню за кухней, где они с Папой спали, когда принимали гостей. Женщина лежала на кровати, крепко прижав к себе руку высокой девочки с глубокими и серьезными глазами. Малышка Пэгги не знала их в лицо, но их огни были ей знакомы, особенно объятый болью и страхом огонь матери.

«Кто-то кричал», прошептала мать.

«Сейчас тебе лучше помолчать», сказала Мама.

«О том, что кто-то еще жив».

Серьезная девочка подняла брови и посмотрела на Маму.

«Это правда, Добрая Гестер?».

«Моя дочь ведунья. Поэтому я и привела ее в эту комнату. Посмотреть на ребенка».

«Она видела моего мальчика? Он еще жив?»

«Мне кажется, ты ничего не говорила ей, Элеонор», сказала Мама.

Серьезная девочка покачала головой.

«Я видела все из фургона. Он еще жив?»

«Скажи ей, Маргарет».

Малышка Пэгги повернулась к стене и стала всматриваться в далекий сердечный огонь. Для ее зрения стены не были помехой. Мерцание огня еще не погасло, хотя она и чувствовала, что он очень далеко. Теперь она попыталась приблизиться к нему, используя силы своего дара и присмотреться получше. «Он окружен водой. Весь запутался в корнях».

«Вигор!» закричала мать с кровати.

«Река хочет его. Река говорит, умри, умри».

Мама дотронулась до руки женщины. «Близнецы побежали предупредить остальных. Они отправятся искать его».

«В темноте!», прошептала женщина с отчаянием. Малышка Пэгги опять заговорила. «Мне кажется, он молится. Он говорит – седьмой сын».

«Седьмой сын», прошептала Элеонор.

«Что это значит?», спросила Мама.

«Если ребенок будет мальчиком», объяснила Элеонор. «и родится, пока Вигор еще жив, он будет седьмым сыном седьмого сына». Мама выглядела ошеломленной. «Не удивительно, что река…», сказала она. Заканчивать фразу ей было незачем. Вместо этого она взяла малышку Пэгги за руки и положила их на женщину. «Посмотри на ребенка и увидь то, что тебе видно».

Конечно же, малышка Пэгги делала это и прежде. За этим обычно и звали ведуний – посмотреть на нерожденного ребенка в момент его рождения. В основном, ради того, чтобы узнать в каком положении он лежит в утробе, но иногда ведунья была способна узнать кто и кем будет этот ребенок. На этот раз она увидела сердечный огонь нерожденного ребенка сразу, еще до того как прикоснулась к животу беременной женщины. Этот огонь, такой горячий и яркий, что в сравнении с огнем матери он выглядел как солнце и луна, она и видела прежде издалека. «Это мальчик», сказала она.

«Так пусть он родится», сказала мать. «Пусть он впервые вдохнет воздух, пока Вигор еще может дышать!»

«Как расположен ребенок?», спросила Мама.

«Правильно», сказала малышка Пэгги.

«Головой вперед? Лицом вниз?»

Малышка Пэгги кивнула.

«Так почему же он не выходит?», спросила Мама.

«Потому что она не дает ему», сказала малышка Пэгги, глядя на мать. «В фургоне», сказала мать. «Он хотел выйти и я наложила на него заклятие».

«Ты должна была сказать мне сразу», резко сказала Мама. «Ты просишь помочь, а сама даже не сказала, что на ребенке заклятье. Эй, девочка!» Несколько девочек стояли у стены с широко раскрытыми глазами, не понимая, кого она имеет в виду.

«Любая из вас, мне нужен железный ключ из кольца на стене».

Старшая с трудом сняла кольцо с крюка и принесла его. Мама стала раскачивать ключ на большом кольце над животом матери, мягко напевая:

«Вот кольцо, раздайся шире Вот и ключ, открой врата Земля тверда и пламя чисто Отдай воздуху, вода!»

Мать закричала от внезапной боли. Мама отбросила ключ, сдвинула одеяло, подняла колени женщины и приказала Пэгги смотреть изо всех сил. Малышка Пэгги дотронулась до утробы женщины. Сознание мальчика было пусто, в нем было только чувство давления и холода, увеличивающееся по мере появления на свет. Но эта пустота сознания позволила ей видеть веши, которые больше никогда не будут опять видны. Миллиарды миллиардов дорог лежат перед ним, ожидая его первых поступков, и каждое изменение в мире вокруг него ежесекундно уничтожало миллионы вариантов будущего. Будущее было в каждом человеке, мерцающую тень его она могла иногда различить, но через завесу мыслей и чувств человека она никогда не видела его ясно. А здесь, на несколько бесценных мгновений, малышка Пэгги увидела его совершенно отчетливо.

И в конце каждой дороги она видела только одно – смерть. Смерть в воде.

Каждая будущая дорога вела этого мальчика к смерти в воде.

«За что ты так его ненавидишь?» вскричала малышка Пэгги.

«Что?» спросила Элеонор.