Седьмой свиток

Они спускались рука об руку, неторопливыми шагами, то и дело останавливаясь, высоко подняв фонарь, — и тени бежали перед ними.

— Тут внизу какое-то помещение! — воскликнула Ройан.

— Похоже на хранилище — что это за штуки громоздятся вдоль стен? Их тут не одна сотня! Это что — гробы, саркофаги?

Черные тени казались едва ли не человеческими фигурами, стоявшими плечом к плечу, ряд за рядом, вдоль стен круглого зальца.

— Нет, я думаю, по одну сторону — корзины с зерном, — ответила она, узнавая странные предметы. — А по другую — винные амфоры. Должно быть, своего рода подношения мертвому.

— Если это один из погребальных покоев, — сказал Николас сдавленным от волнения голосом, — тогда мы подобрались к самой гробнице.

— Да! — воскликнула Ройан. — Смотри — в дальней стене этого хранилища еще один проход! Посвети туда.

Луч выхватил из темноты квадратное отверстие в стене нижней комнаты, прямо напротив них. Оно манило двух исследователей, соблазнительно разверзаясь перед ними. Последние несколько ступеней, отделявших их от комнаты с винными кувшинами и корзинами зерна, археологи едва ли не пробежали бегом. Но, достигнув конца лестницы, они тут же замерли и отшатнулись, будто натолкнувшись на невидимую преграду.

— Боже! — Николас схватился за горло, голос его звучал придушенно.

Ройан упала на колени, тоже задыхаясь и стараясь сделать хоть глоток воздуха.

— Ники! — попыталась крикнуть она, но дыхание почти остановилось. Ройан казалось, будто ее грудь охватил стальной обруч, — и по мере того, как он все теснее сжимался, из нее выдавливался последний кислород. — Ники! Помоги мне! — Она задыхалась, как рыба, выброшенная на берег. Конечности ее ослабли, зрение начало мутиться. Лишенная сил, Ройан не смогла устоять на ногах.

Николас нагнулся и попытался поднять ее, хотя был почти так же слаб. Он почувствовал, что у него самого подгибаются ноги, отказываясь держать даже его собственный вес.

«Четыре минуты, — в отчаянии подумал англичанин, задыхаясь. — Все время, которое нам осталось. Четыре минуты до смерти мозга и полного забвения. Нам нужно вдохнуть воздуха».

Он обхватил молодую женщину сзади, просунув руки ей под мышки и сцепив пальцы под грудью. Снова англичанин попытался ее поднять — но силы были на исходе. Харпер потащил Ройан за собой, спиной вперед продвигаясь к ступеням, по которым они так легко сбежали вниз. Каждый шаг давался ему с огромным трудом. Ройан уже потеряла сознание, безвольно повиснув у баронета на руках. Ноги ее волочились по каменному полу.

Николас больно ударился пятками о нижнюю ступень и едва не упал на спину. С большим трудом он удержал равновесие и повлек молодую женщину вверх по лестнице. Ее ноги цеплялись за каждую ступеньку. Он хотел крикнуть, позвать на помощь Хансита, но в легких не осталось воздуха, чтобы издать хоть звук.

«Если ты ее бросишь, она умрет», — повторял Николас сам себе, одолев последние пять ступеней. Легкие его разрывались в поисках глотка драгоценного воздуха и не находили его. Силы покинули Харпера в тот самый миг, когда начало мутиться в глазах.

— Пусть я смогу дышать, — взмолился он. — Пожалуйста, Господи, — дышать!

Чудесным образом, будто в ответ на молитву, он почувствовал, как восхитительный кислород хлынул в его хрипящее горло и наполнил легкие. У Николаса появились новые силы, и он перехватил Ройан поудобнее, поднимая ее на руки. Англичанин вскарабкался по оставшимся ступеням, держа женщину в объятиях, и рухнул на плиты на выходе из туннеля у ног Хансита.

— Что такое, эфенди? Что случилось с вами и с госпожой?

У Николаса еще не хватало дыхания, чтобы ответить. Он положил Ройан на спину, в позицию, удобную для искусственного дыхания рот в рот, и похлопал ее по щекам.

— Ну же! — умолял он бездыханную Ройан. — Скажи что-нибудь! Откликнись!

Ответа не было. Харпер склонился над ней, накрыв полуоткрытые губы своим ртом, и вдыхал воздух ей в горло до тех пор, пока не заметил краем глаза, что грудь Ройан начала вздыматься и опускаться.

Николас откинулся назад на счет «три».

— Пожалуйста, милая, пожалуйста, дыши!

Но в ее желтом, как у покойницы, лице не было ни кровинки.

Николас снова нагнулся и прижался ртом к ее рту, наполняя ее легкие своим собственным дыханием, пока не почувствовал, что женщина шевельнулась.

— Так, так, милая, — бормотал он. — Дыши! Ради меня, дыши!

На следующем вдохе Ройан оттолкнула его и резко села, оглядывая окружающие ее встревоженные лица. Среди черных физиономий рабочих выделялось бледное лицо Николаса.

— Ники! Что случилось?

— Сам точно не знаю — но, что бы это ни было, оно нас обоих едва не прикончило. Как ты себя чувствуешь?

— Показалось, будто меня схватила за горло невидимая рука и начала душить… Я не могла дышать, а потом отключилась.

— Должно быть, нижние уровни коридора наполняет какой-то газ. Ты была без сознания минуты две, — сообщил Харпер успокоительно. — Для того чтобы мозг умер от кислородного голодания, нужно четыре минуты.