Седьмой свиток

— Фон Шиллер — настоящий кукловод, — согласилась Ройан, тяжело дыша от ярости и ужаса. — А Нахут Гуддаби — его охотничий пес. Наверняка именно он нанял убийц в Каире и натравил их на нас. О господи, Ники, видел бы ты его на похоронах! Как он разглагольствовал о своем восхищении Дурайдом. Грязный, кровожадный лицемер!

Оба молчали, пока самолет не взлетел и не набрал полетную высоту. Затем Ройан выговорила:

— Разумеется, ты был прав насчет Обейда. Он тоже у фон Шиллера в кармане.

— Твой бывший поклонник мог действовать просто как представитель эфиопского правительства. Он ведь встречает одного из основных владельцев компании, которая может найти огромные залежи меди в их нищей стране и сделать всех богатыми.

Ройан покачала головой:

— Если бы все было так просто, его встречал бы представитель кабинета министров, а не комиссар полиции. Нет, от Обейда так и разит предательством. В точности как от Нахута.

Увидев во плоти убийц мужа, Ройан почувствовала, как открылись полузажившие раны ее души. Боль и горечь вспыхнули внутри с новой силой, как торфяной огонь. Николас знал, что не в силах угасить этот пламень и может только отвлечь ее на некоторое время. Он тихо беседовал с Ройан, постепенно уводя прочь от мрачных мыслей в сторону загадки Таиты и затерянной гробницы.

В Найроби они пересели на другой самолет, а приземлившись следующим утром в Хитроу, уже набросали план возвращения в ущелье Нила и исследования заводи Таиты в расщелине. Однако, хотя внешне Ройан снова казалась спокойной и жизнерадостной, Николас чувствовал, что боль потери терзает ее изнутри.

Они прибыли в Хитроу так рано, что умудрились пройти через паспортный контроль без особой очереди. А поскольку багажа у них не было, не пришлось играть в традиционную для путешественников игру в рулетку — «потерялся багаж или нет?».

Неся в одной руке шкуру дик-дика в сумке, а другой поддерживая хромающую и опирающуюся на трость Ройан, Николас прошел через зеленый коридор таможни, невинный, как херувим со свода Сикстинской капеллы.

— Ты просто бесстыдник, — прошептала молодая женщина, когда они спокойно удалились. — Если ты так убедительно лжешь на таможне, как я могу тебе доверять?

Им везло и дальше. Не оказалось очереди на такси, и чуть больше чем через час после приземления шофер высадил их возле собственного дома Николаса в Найтсбридже. Было 8:30 утра понедельника.

Пока Ройан принимала душ, Николас сходил в угловой магазин, чтобы прикупить еды. Вернувшись, Харпер разделил с Ройан обязанности по приготовлению завтрака: она сделала тосты, а он — свое фирменное блюдо: омлет со специями.

— Ты уверен, что тебе не понадобится помощь специалистов после возвращения в ущелье Аббая? — спросила Ройан, намазывая горячие тосты маслом.

— У меня есть человек на примете. Приходилось работать с ним и раньше. Он служил в армии инженером. Эксперт по подводным сооружениям. Отошел от дел и живет в маленьком коттедже в Девоне. Подозреваю, что у него не слишком хорошо с деньгами, да и изобретательному уму скучно. Скорее всего, он уцепится за такую возможность.

Как только они позавтракали, Николас сказал:

— Я займусь посудой. А ты отнеси в проявку пленки со стелой. В отделении магазина «Бутс» есть моментальная печать.

— Это называется справедливым распределением обязанностей, — заметила Ройан со страдальческим видом. — У тебя есть посудомоечная машина, а снаружи опять льет.

— Хорошо, — рассмеялся Харпер. — Чтобы подсластить пилюлю, я одолжу тебе свой плащ. А пока ты ждешь проявки пленок, можешь сходить в магазин и купить одежду взамен утраченной под камнями. Мне же надо сделать несколько важных телефонных звонков.

Как только она ушла, Николас сел за стол с блокнотом в одной руке и телефоном в другой. Первым делом он позвонил в Куэнтон-Парк, и миссис Стрит постаралась не выказывать слишком большой радости от его возвращения.

— На вашем столе скопилось примерно два фута почты. В основном счета.

— Радужные новости, верно?

— Меня замучили юристы, а мистер Маркхэм из «Ллойда» звонит каждый день.

— Не говорите им, что я вернулся, будьте другом. — Николас знал, чего все они хотят: денег. Но в данном случае это были не пять сотен гиней за просроченный счет портному, а два с половиной миллиона. — Пожалуй, будет лучше, если я останусь в Йорке, а не приеду в Куэнтон, — сказал он миссис Стрит. — В квартире они меня не найдут.

Баронет постарался временно не думать о долгах, а заняться стоящей перед ним задачей.

— Карандаш и бумага наготове? — спросил Николас. — Тогда вот что мне требуется…

Понадобилось десять минут, чтобы закончить диктовать указания, а потом миссис Стрит перечитала их вслух.

— Хорошо. Возьмитесь за дело, будьте добры. Мы вернемся сегодня вечером. Доктор аль-Симма останется на неопределенный срок. Попросите домоправительницу приготовить вторую спальню в квартире.