Седьмой свиток

— Да, именно он и выдал близнеца реки замуж за фараона Мамоса навсегда. Сложив все вместе, я пришла к заключению, что мы не найдем место захоронения фараона Мамоса, если не исследуем этот сток, едва не утопивший тебя.

— И как ты предлагаешь это сделать? — спросил Харпер. Ройан пожала плечами:

— Я не инженер, Ники. Предоставляю это тебе. Все, что я знаю, — Таита придумал способ сделать это. Причем не только как проникнуть вниз, но и как вести работы. Если наше прочтение стелы верно, он проводил обширные работы на дне бассейна. Если Таита мог совершить это, то почему бы не последовать его примеру?

— Но ведь, — возразил Николас, — Таита был гением. Он сам так частенько говорит. А я старый работяга.

— Однако я делаю ставку на тебя, Ники. Ты ведь не подведешь меня, правда?

Чтобы следовать за этой дичью, не требовалось особого мастерства следопыта. Намеченная жертва не соблюдала предосторожности. Они открыто отправились по главной дороге вдоль ущелья Аббая, ведущей прямо на запад, к суданской границе. Мек Ниммур возвращался в свою крепость.

По прикидкам Бориса, с командиром партизан шло от пятнадцати до двадцати человек. Точнее сказать было трудно, одни следы на дороге мешались с другими, и, разумеется, Мек выслал разведчиков вперед и по бокам. А позади, само собой, имелся арьергард.

У партизан была довольно большая фора, но большому отряду никогда не обогнать одинокого преследователя. Борис был уверен, что нагонит их. Они вышли за четыре часа до него, а, судя по последним следам, теперь их разделяло не более двух.

Не останавливаясь, Брусилов нагнулся, поднял что-то с тропы и осмотрел на бегу. Это была веточка, мягкий побег с куста, росшего рядом с дорогой. Видимо, один из людей Ниммура задел его и отломил с основной ветки. Даже на жаре, царящей в ущелье, нежный росток едва начал увядать. Значит, отряд еще ближе, чем Борис рассчитывал.

Брусилов принялся обдумывать план действий. Он довольно хорошо знал эту часть долины. В прошлом году русский охотился здесь с американским клиентом на каменного козла. Они провели почти месяц, прочесывая овражки и лесистые ущелья, перед тем как подстрелить старого огромного самца, черного от возраста, с парой загнутых назад рогов (они стали десятыми по величине в книге рекордов «Роуленд уард»).

Борис знал, что через две-три мили Нил изгибается петлей на юг, а потом возвращается к прежнему направлению. Основная дорога вела вдоль реки, потому что в центре петли возвышалась группа отвесных скал. И все же угол можно было срезать. Борису удалось сделать это раньше, когда он преследовал раненого козла.

Охотник-американец выстрелил не вполне точно — пуля ударила животное в спину, но не попала в полость сердца и легких, пробив кишки. Пораженный зверь понесся наверх по тайным тропам среди скал. Борис с американцем следовал за ним по горам. Русский помнил, как опасен этот предательский путь, но он был почти на десять миль короче по сравнению с основной дорогой.

Если удастся снова отыскать начало козьей тропки, есть хороший шанс опередить Мека Ниммура и подождать его на другой стороне реки. Это даст преследователю огромное преимущество. Командир партизан будет ждать преследования, а не засады. Конечно, он позаботится о прикрытии сзади, и Борис сомневался, что сумеет миновать арьергард, не встревожив намеченных жертв. Если же обогнать их, все будет в его руках. Тогда он сможет выбрать место охоты.

Когда дорога вместе с течением Нила начала поворачивать на юг, Брусилов принялся внимательно смотреть на скалы, ища знакомые приметы. Не пройдя и полмили, он отыскал нужную. В линии черных базальтовых утесов был разрыв — заросшая лесом огромная трещина в стене.

Русский остановился и вытер пот с лица и шеи.

— Слишком много водки, — проворчал он. — Становлюсь слабым. — Рубашка охотника промокла, будто он прыгнул в одежде в реку.

Борис перевесил ружье на другое плечо, поднял бинокль и осмотрел склоны лесистого оврага. Они казались отвесными и неприступными, но он заметил маленькое дерево, растущее из трещины в скале. Деревце напоминало японский бонсай, так изогнуты были ствол и ветви.

Американец выстрелил в горного козла, когда тот стоял над обрывом чуть выше этого места. Перед глазами Бориса пронесся образ животного, изогнувшего спину, развернувшегося и понесшегося по скале. Переведя взгляд повыше, русский разглядел узкую тропинку, ведущую вверх.

«Да-да, это то самое место», — подумал Борис на родном языке. Это было так приятно после долгих дней мучений от попыток говорить на французском и английском.

Перед тем как полезть наверх, он сошел с дороги и спустился по усеянному большими валунами берегу к воде. Опустившись на колени возле Нила, Борис обеими руками зачерпнул воды и полил ее на коротко стриженую голову, смыл пот с лица и шеи. Он опустошил и заново наполнил флягу, а потом пил воду, пока живот не наполнился до предела. На горе не было воды. Наконец русский обмакнул кепку в реку и надел ее, насквозь промокшую, на голову. На спину и плечи потекли ручейки воды.