Седьмой свиток

— Если вам когда-нибудь понадобится работа, просто обратитесь ко мне, — восхитился ее организаторскими способностями Николас.

Джеффри Теннант проводил их до входа в зал отлета и на прощание снова пожал Николасу руку.

— Если я смогу чем-нибудь помочь, не стесняйтесь обращаться. «Служи и победишь», Ники.

— «Служи и победишь»? — спросила Ройан, когда они побрели к самолету.

— Девиз Сандхерста, — пояснил ее спутник.

— Как мило — Ники, — пробормотала она.

— Я всегда считал, что Николас звучит солиднее и благороднее, — заметил он.

— Да, но Ники — очень милое имя.

Самолет поднял их в горный, разреженный воздух для последнего перелета на север. Маленький воздушный кораблик сильно трясли и раскачивали ветра, дующие с гор.

Хотя они находились на высоте пятнадцать тысяч футов над уровнем моря, земля проплывала под крылом достаточно близко, чтобы разглядеть деревни и редкие очаги земледелия. Много столетий почву здесь обрабатывали примитивными способами и постоянно пасли скот, поэтому она выглядела бедной и истощенной. Из красной плоти земли то и дело выглядывали каменные кости скал.

Неожиданно перед путешественниками открылась гигантская трещина в плато, над которым они летели. Казалось, землю рассекли могучим ударом меча до самой середины.

— Река Аббай!

Тессэ наклонилась вперед и дотронулась до плеча Ройан.

Сначала край ущелья уходил вниз почти вертикально, постепенно превращаясь в склон крутизной градусов тридцать. Пустынные земли плато уступали место густым лесам. С высоты можно было различить похожие на канделябры гигантские евфорбии, поднимающиеся из густых джунглей. Местами склоны обвалились, и были видны лишь голые каменистые осыпи; кое-где выступали отдельные утесы самой причудливой формы — ветер, словно искусный скульптор, превратил их в людей и разных сказочных существ.

Обрыв шел вниз и вниз, и они долго летели над пустотой, пока не увидели на глубине мили, а то и больше, блестящую змею реки на дне сужающегося ущелья. В пятистах футах над водами Нила начинался второй обрыв. Внизу, между страшных, пугающе острых скал, река образовала темные заводи и длинные извилистые потеки на красном песчанике. В некоторых местах ширина ущелья достигала сорока миль, в других — только десять, но по всей длине великолепие и первозданная дикость оставались теми же. Человек не смог оставить здесь след.

— Скоро вы окажетесь там, внизу, — проговорила Тессэ с таким благоговением, что ее можно было с трудом расслышать.

Все молчали. Слова казались лишними перед лицом могущественных и беспощадных сил природы.

Почти с облегчением путники увидели, как стены ущелья постепенно сближаются, а — впереди растет высокая горная цепь на фоне голубого африканского неба, выше, чем летел их хрупкий самолетик.

Начали снижаться, и Тессэ указала направо:

— Озеро Тана.

Внизу простиралась водная гладь, усыпанная островами, на каждом из которых стоял монастырь или древняя церковь. Пролетая над водой в одном из последних разворотов при заходе на посадку, они видели священников, плывущих от острова к острову на традиционных лодочках из папируса.

«Оттер» коснулся грунтовой взлетно-посадочной полосы рядом с озером и покатился в огромном облаке пыли. Самолет остановился и выключил двигатели возле жалкого здания аэропорта из тростника и глины.

Солнце светило так ярко, что Николас, ступив на трап, выудил из нагрудного кармана защитного цвета жилетки солнечные очки и надел их. Он внимательно посмотрел на оспины пуль на грязно-белой стене аэропорта и обгоревший остов русского танка «Т-55» в траве неподалеку от взлетной полосы. Дуло пушки смотрело в землю, между заржавевшими гусеницами выросла трава.

Прочие пассажиры нетерпеливо подтолкнули его в спину, радостно залопотав при виде друзей и родственников, встречающих их под сенью эвкалиптов, бросающих тень на здание. Там стоял только один автомобиль — «тойота-лендкрузер». В центре эмблемы на двери водителя была изображена горная винторогая ньяла, а внизу красовалась надпись — «Сафари». За рулем сидел белый человек.

Когда Николас спустился по лестнице следом за двумя женщинами, водитель вылез из машины и пружинистой походкой направился к ним. Он был высокого роста и одет в выцветший камуфляж.

Около сорока — оценил его возраст Николас по седеющим волосам и бороде. Наверняка непростой человек. Волосы организатора сафари оказались коротко острижены, из-под бровей поблескивали холодные бледно-голубые глаза. По щеке змеился белый длинный шрам, уродующий часть носа.

Тессэ представила ему Ройан; тот коротко поклонился и пожал ей руку.

— Аншанте, — сказал он по-французски с ужасным акцентом и перевел взгляд на Николаса.

— Это мой муж, алто Борис, — произнесла Тессэ. — Борис, это алто Николас.

— Я плохо говорю по-английски. По-французски лучше, — заявил охотник.

Да, но не очень, подумал Николас. Однако он улыбнулся и промолвил:

— Значит, будем общаться по-французски. Бонжур, мсье Брусилов. Я рад нашему знакомству.

Он протянул русскому руку.