Седьмой свиток

Однако он понимал, что Николас страшно разозлится, если его заставят преждевременно прекратить работу и таким образом сведут на нет все их труды. Сапер отлично знал, сколько раз Харпер рисковал и в какие расходы вошел, чтобы достичь нынешней стадии исследований. Еще до вылета из Англии тот намекнул Саперу о крайне стесненных обстоятельствах, в которых он оказался. Хотя Уэбб и не понимал всей неразберихи, связанной с компанией «Ллойд», по шуму, поднятому британской прессой, сложно было не догадаться: если их рискованное предприятие провалится, следующей остановкой для Николаса станет отдел по делам о финансовой несостоятельности. А Николас был его другом.

Шквал дождя прекратился, и сквозь валы низких облаков прорвались жаркие и яркие солнечные лучи. Уровень реки, похоже, не стал ниже, но вода хотя бы прекратила подниматься.

— Ладно, дадим тебе еще час, — пробормотал Сапер, включая двигатель автопогрузчика и направляя машину вниз по берегу, чтобы водрузить на место очередной габион.

Николас работал плечом к плечу с командой Хансита, когда они принялись поднимать плиты, которыми был вымощен пол на самом нижнем уровне лабиринта. Каменные блоки так плотно примыкали друг к другу, что даже ломами их было трудно разделить. Чтобы сэкономить время, Харпер принял жестокое решение перейти к разрушительным действиям. Он поставил четверых сильнейших в команде людей разбивать плиты самодельными кувалдами, представлявшими собой глыбы камня на деревянных рукоятках. По частям плиты куда легче отрывались от пола. Николас чувствовал себя виноватым в том, что по его приказу этому месту причиняли вред, но зато работа пошла куда быстрее.

Энтузиазм рабочих и присутствие духа мало-помалу угасали. Они слишком долго трудились в гнетущих условиях лабиринта, и каждый из них помнил, что у входа в ущелье постоянно повышается уровень реки. О смертельной угрозе, исходящей от этих вод, никто не забыл. Выражения лиц были мрачными, не слышалось смеха и шуток. Но более всего Николаса волновал тот факт, что в начале этой смены Хансит доложил о первых случаях дезертирства. Шестнадцать его людей отказались приступить к выполнению обязанностей. Ночью они потихоньку завязали в узлы из одеял все ценное, что удалось подобрать в лагере, и ускользнули в темноту.

Николас знал, что нет смысла посылать кого-либо вдогонку — у них была слишком большая фора, сейчас они, должно быть, уже на середине подъема. Это была Африка — и Харпер отлично понимал, что раз уж гниение началось, оно распространится очень быстро.

Он шутил и подбадривал остальных, никому не показывая своих истинных чувств, работал рядом, потел вместе с ними над раскопками в попытке удержать людей. Но при этом знал, что, если их интерес и ожидания не будут подогреты в скорейшем же времени новой находкой, завтра он может проснуться и обнаружить, что даже монахи и верный Хансит его покинули.

Николас начал приподнимать плиты в углу лабиринта, а остальные принялись продвигаться в обоих направлениях по рукавам туннеля. Сердце Харпера болезненно отзывалось всякий раз, когда под новой плитой, разбитой кувалдой, обнаруживался все тот же сплошной пласт местного камня без намека на шов или полость.

— Выглядит не слишком обнадеживающе, — прошептал он Ройан, на минуту оторвавшись от работы, чтобы попить воды из фляги.

Она тоже выглядела невесело, когда лила воду на его сложенные ковшом руки, чтобы Николас смыл с лица грязь и пот.

— Может быть, я неправильно истолковала символы уровней, — предположила Ройан. — Или это шутка в духе Таиты — составить комбинацию с двойным решением…

Она помолчала, прежде чем спросить мнение товарища.

— Может, ты считаешь, что я должна начать работу над другой комбинацией…

Ее прервал крик Хансита:

— Во имя Святой Девы, эфенди, скорее сюда!

Они оба кинулись на зов. В спешке Ройан уронила флягу, которая упала на пол. Она даже не заметила, что вода выплеснулась ей на ноги, спеша туда, где Хансит замер с кувалдой в руке, занесенной для нового удара.

— Что такое… — начала она, но оборвала речь, едва завидев, что под выломанными Ханситом плитами открылся каменный нижний брус.

Брусья лежали от стены к стене через весь пол туннеля, врезанные в камень стен. Щели между ними были не шире лезвия ножа. Они были совсем гладкие, без какой бы то ни было резьбы и знаков.

— Что это, Ники? — воскликнула Ройан.

— Либо еще один слой кладки, либо перекрытие над отверстием в полу, — немедленно ответил Николас. — Точно мы узнаем, только когда поднимем одну из этих штук.

Каменные брусья оказались слишком большими и тяжелыми, чтобы разбить их примитивными кувалдами, хотя Хансит старался как мог. В конце концов рабочие были вынуждены раздробить камень вокруг одного из брусьев и высвободить его концы. Потребовалось пять человек, чтобы поднять брус с одной стороны и поставить его.

— Под ним действительно полость. — Ройан опустилась на колени, чтобы получше разглядеть освободившееся место. — Вход в какую-то шахту!