Когда Николас разбудил ее, принеся кружку сладкого чая, Ройан, открыв глаза, обнаружила, что день клонится к вечеру. Харпер сел рядом и отхлебнул горячего напитка, шумно дуя на него после каждого глотка.
— Тебе будет приятно узнать, что Мек полностью введен в курс дела и согласился нам помогать.
— Что ты рассказал ему?
— Ровно столько, чтобы заинтересовать, — ухмыльнулся Николас. — Теория постепенного открытия карт. Никогда не говорите все сразу, говорите по чуть-чуть. Он знает, что именно мы ищем и о наших планах запрудить реку.
— Как насчет рабочих для строительства?
— Монахи в монастыре Святого Фрументия сделают, что он им скажет. Наш Мек — великий герой.
— И что ты ему обещал взамен?
— До этого момента мы еще не добрались. Я сказал, что не представляю, какие находки нас ждут. А он засмеялся и сказал — я верю тебе.
— Глупый мальчик, верно?
— Я бы не стал так описывать Мека Ниммура, — пробормотал Николас. — Думаю, что в подходящий момент он назовет нам цену своего сотрудничества. — Англичанин поднял голову. — А мы как раз о тебе, Мек.
Партизан подошел к ним и присел на корточки рядом с Николасом.
— И что вы говорили?
— Ройан считает тебя жестоким злодеем, заставившим ее идти всю ночь.
— Николас тебя испортил, женщина. Я видел, как он возится с тобой, — рассмеялся Мек. — А я говорю: обращайтесь с ними пожестче. Женщины это любят. — Он заговорил серьезнее: — Прости, Ройан. Граница всегда неприятное место. Здесь, дома, ты найдешь меня меньшим злодеем.
— Мы очень благодарны тебе.
Он почти торжественно кивнул.
— Николас — мой старый друг, а ты, я надеюсь, новый друг.
— Я пришла в ужас от того, что рассказала Тессэ. Ну, о нападении на монастырь…
Мек нахмурился и дернул себя за короткую бороду, вырвав клок волос от гнева.
— Полковник Ного и его убийцы. Это хороший пример того, против чего мы сражаемся. Мы избавились от тирании Менгисту, а теперь попали в новый кошмар.
— Что случилось, Мек?
Сдержанно, но красочно он описал резню в монастыре и похищение сокровищ.
— Нет никаких сомнений в том, что это был Ного. Каждый монах, переживший бойню, запомнил его лицо. — Ниммур поднялся, не в силах сидеть от ярости. — Монастырь много значит для людей Годжама. Меня крестил сам Джали Хора. Убийство аббата и осквернение церкви — чудовищное преступление. — Он нахлобучил на голову кепку. — А теперь нам пора в путь. Дорога впереди крутая и сложная.
Теперь, после перехода границы, стало безопасно двигаться днем. Весь второй день они шли вверх по ущелью. Там не было предгорий, и казалось, будто путники входят в ворота огромного замка. Стены поднимались по обе стороны от них почти на четыре тысячи футов, а в глубинах змеилась река, вспененная порогами и перекатами. К полудню Мек велел расположиться на привал в роще возле реки. Под ними находился небольшой пляж, укрытый огромными валунами. Должно быть, камни скатились с утесов, возвышавшихся неподалеку, словно крепостные стены.
Все сидели порознь. Сапер еще переживал из-за перебранки с Меком по поводу теодолита. Он поставил тяжелый инструмент на видное место и расположился подчеркнуто близко к нему. Мек и Тессэ казались странно притихшими, ушедшими в себя, пока молодая женщина неожиданно не схватила возлюбленного за руку.
— Я хочу рассказать им! — выпалила она. Мек посмотрел на реку и кивнул.
— Почему бы и нет?
— Пусть они знают, — настаивала Тессэ. — Они имели дело с Борисом и поймут.
— Ты предпочитаешь, чтобы история прозвучала из моих уст? — негромко спросил Мек, держа ее за руку.
— Да, — кивнула она. — Так будет лучше.
Предводитель партизан помолчал, ища подходящие слова, а потом начал говорить своим низким голосом, глядя не на них, а на лицо Тессэ.
— Как только я увидел эту женщину, то понял — ее мне послал Господь.
Она придвинулась ближе.
— Мы с Тессэ произнесли клятвы в ночь Тимката и попросили у Бога прощения. А потом я сделал ее своей женщиной.
Она положила голову на мускулистое плечо Ниммура.
— Русский пошел за нами. И обнаружил здесь, на этом самом месте. Он пытался убить нас обоих.
Тессэ посмотрела на берег, где она и ее возлюбленный чуть не умерли, и вздрогнула от ужаса.
— Мы сражались, — продолжил Мек. — Когда русский был мертв, я кинул его тело в реку.
— О его смерти нам известно, — заметила Ройан. — Люди из посольства рассказали, что полиция обнаружила тело Бориса ниже по течению, возле границы. Только мы не знали, как это произошло.
Все помолчали, а потом Николас нарушил тишину:
— Жаль, что я не видел. Думаю, это была страшная драка.
— Русский был силен. Я рад, что мне не надо драться с ним во второй раз, — признал Мек, поднимаясь. — Если выйдем сейчас, то доберемся до монастыря засветло.
Май Метемма, недавно избранный аббатом монастыря Святого Фрументия, встретил их на террасе, выходящей на реку. Он был не сильно моложе Джали Хоры, высокий, с головой, убеленной сединами, и по случаю прибытия такого почетного гостя, как Мек Ниммур, надел голубую митру.