Седьмой свиток

Взвалив Ройан на спину, Николас двинулся вверх. Больная нога молодой женщины неуклюже торчала впереди. Увы, шли они еще медленнее, чем вчера. Англичанину приходилось все чаще и чаще останавливаться и отдыхать. На участках попроще Ройан слезала и прыгала на одной ноге, держась за плечо спутника. Потом бедняжка неизменно падала. Харпер поднимал ее на ноги и снова взваливал на спину.

Путь превратился в сплошной кошмар, и оба совершенно утратили чувство времени. Часы ужасных мучений слились в один ком непрекращающейся агонии. В конце концов они легли рядом на тропу; обоих мутило от жажды, усталости и боли. Вода во фляге закончилась час назад, и на этом участке тропы не было ни одного источника — до самой вершины, где им снова встретится Дандера.

— Иди и оставь меня здесь, — хрипло прошептала Ройан.

Николас немедленно сел и в ужасе посмотрел на нее:

— Не говори чепухи. Ты нужна мне для балласта.

— До вершины, наверное, недалеко, — настаивала она. — Ты сможешь вернуться с людьми Бориса.

— Если они еще там, а тебя не отыщет первым «Пегас». — Николас с трудом поднялся на ноги. — Забудь об этом. Ты поедешь до самого конца. — Он поднял Ройан на ноги.

Англичанин велел ей считать вслух его шаги. На каждом сотом он останавливался и отдыхал. Потом начиналась следующая сотня, и Ройан тихонько шептала Харперу на ухо, держась обеими руками за шею. Вся вселенная сузилась до полоски земли прямо под ногами. Баронет уже не видел скалу с одной стороны и бездну с другой. Когда Николас покачивался или встряхивал Ройан, невольно причиняя ей боль, она закрывала глаза и старалась не выдать страдания голосом, продолжая считать.

Отдыхая, Николас прислонялся к каменной стене, не уверенный, что сможет подняться, если сядет. Он не снимал со спины Ройан, зная — его сломит попытка поднять ее снова. Силы совсем закончились.

— Уже почти темно, — прошептала она. — Ты должен остановиться на ночь. На один день довольно. Ты вгоняешь себя в могилу, Ники.

— Еще сто шагов, — пробормотал он.

— Нет, Ники. Поставь меня на землю.

Вместо ответа Харпер оттолкнулся от каменной стены плечом и побрел вперед.

— Считай!

— Пятьдесят один, пятьдесят два, — послушалась Ройан. Наклон тропы изменился так резко, что англичанин едва не упал. Дорога выровнялась, а он, как пьяный, искал ступень, которой не было.

Николас пошатнулся, но устоял. Он находился на краю обрыва и вглядывался в темноту, поначалу не веря собственным глазам. В сумраке горели огни, и Харпер решил, что начались галлюцинации. Потом раздались голоса, и, покачав головой, англичанин вернулся к реальности.

— О Боже, ты сделал это. Мы наверху, Ники. Там стоят машины. Ты справился, Ники. Ты справился!

Он попытался что-то сказать, но язык не слушался. Николас рванулся вперед, к огням, а Ройан закричала:

— Помогите нам. Пожалуйста, помогите. — Сначала на английском, потом на арабском. — Пожалуйста, помогите!

Раздались ответные возгласы и топот ног. Николас медленно опустился на тонкую горную траву, а Ройан соскользнула у него со спины. Их окружили темные фигуры, переговаривающиеся на амхарском. Дружеские руки подхватили путников и наполовину понесли, наполовину потащили к свету. Потом на лицо Николаса упал свет фонаря и раздался очень английский голос:

— Привет, Ники. Какой сюрприз. А я приехал из Аддис-Абебы искать твое тело. Слышал, что ты мертв. Немного преждевременные слухи, не правда ли?

— Привет, Джеффри. Спасибо, что беспокоишься обо мне.

— Осмелюсь сказать, тебе не помешала бы чашка чаю. Ты выглядишь немного утомленным, — проговорил Джеффри Теннант. — Я и не знал, что в твоей бороде есть рыжие и седые пряди. Классная щетина. Очень модно. Тебе идет.

Николас осознал, какое зрелище являет — оборванный, небритый, грязный и осунувшийся от усталости.

— Ты помнишь доктора Аль Симма? У нее немного болит колено. Не мог бы ты о ней позаботиться?

В этот миг ноги Харпера подогнулись, но Джеффри Теннант подхватил его, не дав упасть.

— Спокойно, старик. — Он подвел баронета к брезентовому складному стулу и заботливо усадил. Другой стул принесли Ройан. — Летта чай хапа! — издал Джеффри универсальный призыв англичанина в Африке, через пару минут дал им кружки с горячим переслащенным чаем.

Николас отсалютовал Ройан своей чашкой:

— За нас. Таких, как мы, больше нет.

Оба принялись жадно пить, обжигаясь. Кофеин и сахар влились в кровь подобно электрическим зарядам.

— Теперь я знаю, что буду жить, — вздохнул Николас.

— Не хочу показаться назойливым, но не мог бы ты мне объяснить, что за чертовщина здесь происходит? — попросил Джеффри.

— Может, ты начнешь? — отозвался его друг. Ему требовалось время, чтобы оценить ситуацию. Что знает Джеффри, и кто ему это рассказал? Теннант немедленно приступил к рассказу:

— Сначала мы услышали, что твоего приятеля, белого охотника Брусилова, выловили из реки возле суданской границы, изрешеченного пулями. Крокодильчики и сомы закусили его лицом, так что приграничная полиция опознала русского лишь по документам в поясе.

Николас бросил взгляд на Ройан и нахмурился, призывая ее быть осторожной.