— Да, ты прав! Тот, кому принадлежит «Пегас», настолько стремится захватить клад, что готов пойти на убийство. Будем надеяться, что исчезновение вожделенного предмета причинит ему столько же страдания, сколько он причинил нам.
Оба так устали, что проснулись, когда наполовину рассвело. Ройан попыталась встать и немедленно опустилась обратно со стоном. Николас подошел к ней, и она не стала возражать, когда он положил ее голую ногу себе на колени.
Развязав бандану, англичанин нахмурился. Колено распухло почти вдвое, а синяк стал цвета сливы или спелого винограда. Харпер снова смочил ткань, перевязал колено и заставил Ройан выпить две последние таблетки брюфена. Потом он помог ей подняться.
— Как нога? — с волнением спросил Николас. Ройан проковыляла несколько шагов и храбро улыбнулась ему:
— Все будет отлично, как только я разойдусь. Уверена.
Харпер посмотрел на стену ущелья. Снизу подъем казался короче, чем был на самом деле, но англичанин помнил, как непроста дорога. Они спускались целый день.
— Ну разумеется, — ободряюще улыбнулся Николас и потянул ее за руку. — Обопрись на меня. Будем идти как в парке.
Они тащились вверх все утро. Дорога становилась круче с каждым шагом. Ройан ни разу не пожаловалась, но побелела будто полотно. По ее лицу катился пот. К полудню они еще не добрались до водопада, и Николас заставил ее остановиться передохнуть. Есть было нечего, но Ройан жадно попила воды из фляги. Ограничивать спутницу англичанин не пытался, хотя сам сделал только один глоток.
Когда Ройан попыталась подняться и пойти дальше, Николасу пришлось поддержать ее, чтобы она не упала.
— Черт! Черт! Черт! — горько выругалась Ройан. — Нога одеревенела.
— Ничего, — жизнерадостно проговорил Николас, выкидывая из поясной сумки все, кроме самого необходимого. Однако он оставил шкуру дик-дика, скатав ее в тугой комок и запихнув обратно. Харпер снова застегнул пояс вокруг талии и жизнерадостно подмигнул Ройан. — Такая худышка, как ты, весит, наверное, немного. Прыгай мне на спину.
— Ты не сможешь нести меня вверх. — Она в ужасе посмотрела на дорогу, крутую как лестница.
— Это единственный поезд, отправляющийся с этой станции, — сказал Николас, подставляя спину. Ройан заползла на нее.
— Не стоит ли тебе бросить шкуру дик-дика? — спросила она.
— Забудь об этом, — отозвался англичанин и двинулся вверх.
Продвигались они медленно и с большим трудом. Через некоторое время говорить стало не о чем. Николас шагал в полной тишине. Его рубашка пропиталась потом, но ни теплая влага, намочившая одежду насквозь, ни сильный мужской запах не казались Ройан противными. Напротив, они успокаивали и внушали надежду на лучшее.
Каждые полчаса Харпер останавливался и опускал ее на землю. После этого он ложился рядом, закрыв глаза, пока не восстанавливалось дыхание. Потом открывал глаза и улыбался спутнице:
— Хэй-хо, Сильвер! — Николас поднимался на ноги и наклонялся. Ройан залезала ему на спину.
День шел, и шутки становились все более вымученными и неестественными. Ближе к вечеру путники уже не шли, а брели. В самых трудных местах Харпер останавливался и собирался с силами, перед тем как сделать шаг. Ройан пыталась помогать ему, слезая со спины и держась за плечо на самых тяжелых участках пути. Но даже несмотря на эти передышки, силы у баронета были на исходе.
Обогнув очередной поворот и увидев струящийся водопад, закрывающий дорогу белым пологом, ни один из них не осознал, что это означает. Потом Николас, шатаясь, вошел в пещеру за жемчужной пеленой воды и опустил свою ношу на пол. Затем он повалился навзничь и лежал как мертвый.
Когда Харпер отдохнул настолько, что смог открыть глаза и сесть, уже стемнело. Пока он спал, Ройан принесла дров из кучи, запасенной монахами, и разожгла небольшой костер.
— Хорошая девочка, — сказал англичанин. — Если ты когда-нибудь захочешь работать домоправительницей…
— Не искушай меня. — Ройан, хромая, подошла к нему и осмотрела рану на голове. — Хорошая, чистая короста, — сообщила она и вдруг неожиданно прижала его голову к животу, гладя пыльные, жесткие от пота волосы. — О, Ники! Как я смогу отблагодарить тебя за то, что ты сделал сегодня?
На язык просился легкомысленный ответ, но даже в таком ослабленном состоянии у Николаса хватило ума подавить его. Он был в неподходящем состоянии, чтобы добиваться большей близости. Поэтому Харпер лежал в объятиях Ройан, наслаждаясь прикосновением ее тела, но не шевелясь, чтобы не отпугнуть ее.
Наконец она нежно отпустила его.
— Я очень сожалею, сэр, что домоправительница не может предложить копченого лосося и шампанского на обед. Как насчет горной воды, чистой и освежающей?
— Есть идеи получше.
Он вынул из сумки фонарик на батарейках и нашарил на полу круглый камень размером с кулак. Зажав его в правой руке, Харпер поднял фонарь левой и провел лучом по своду пещеры. Немедленно послышались шелест крыльев и тревожное воркование пещерных голубей, гнездившихся среди камней. Николас слепил птиц фонарем.