Седьмой Рубеж II

— Что? — удивленно посмотрел я на Хираза, но тот был занят противостоянием взглядов с моим десятником. Шансов у него не было изначально и поэтому он решил сорваться на мне.

— Забирайте нарушителя, раз его командир отказывается выполнять свои обязанности. — бросил он. — Командующий гарнизоном будет рад узнать, что подчиненные капитана Риджада срать хотели на устав Рубежа.

— Продолжай. — невозмутимо произнес Камид.

— Сержант велел мне перебраться через защитный вал. — сообщил я. — Возвращаться пришлось по ближайшей лестнице.

— Ты перебрался через вал? — слегка приподнял брови мой десятник.

— Да, командир. — не видя причин скрывать очевидное, ответил я. — На обратном пути встретил двоих людей. Они попытались напасть на меня, используя в качестве оружия камни.

— Какие, к хренам, камни? — вызверился на меня Хираз. — Что ты плетёшь, говнюк? Думаешь, если смог кого-то тихонько зарезать, то никто тебя не найдет? Сможешь отсидеться за своим десятником⁈

— Опиши этих людей. — коротко приказал Камид. Он вообще не обращал внимания на брызжущего слюной Хираза и смотрел только на меня. Вины за собой я никакой не чувствовал, поэтому вёл себя совершенно спокойно.

— Двое. Один выше меня на ладонь. — произнес я. — Второй ниже на столько же. Деталей одежды назвать не могу — было темно. По их словам, попали на Рубеж случайно. Вроде их ложно обвинила стража, когда заметила рядом утопленника. После попытки разойтись миром, они продолжили бросать камни и я ответил тем же. Зовут Мотыга и Верга. Когда уходил, оба дышали. Я проверил.

— Мотыгу нашли утром с перерезанным горлом возле палаток семнадцатого десятка. — угрюмо произнёс Хираз. — Местные слышали разговор с новиком.

— Регдан. — коротко произнес Камид и названный боец тут же направился к переправе через канаву. Следом за ним отправился Милош и ещё один парень из нашего десятка.

Через какое-то время послышались вопли. Тройка бойцов волоком тащила за собой человека. Он пытался упираться и дико орал что-то про справедливость и ложные обвинения. Мужика протащили через весь лагерь и бросили под ноги его десятнику. Хираз всё это время стоял молча и сосредоточенно хмурил брови. Ситуация повернулась против него и бородач это очень четко понимал.

— Что происходит, десятник Хираз? — попытавшись подняться и заискивающе заглядывая в глаза своему командиру, спросил Верга. На лбу человека сияла здоровенная шишка от брошенного мной камня. — Я что-то нарушил? В чём провинился?

— Не знаешь⁈ — пнув подчиненного по рёбрам, зло спросил Хираз. — Паскуда!

— Закон одинаков для всех, Хираз. — негромко произнес Камид. — Он не просто напал. Он убил.

— Четырнадцатый десяток левого крыла гарнизона Седьмого Рубежа принимает долг и право десятника Камида за ложное обвинение. — глядя куда-то в землю, четко проговорил Хираз. — Мы уходим.

Толпа людей молча наблюдала, как пара бойцов Хираза подхватила своего бывшего соратника и потащила из нашего лагеря. Уже на первых шагах Верга начал тихо подвывать от ужаса, но на него никто не обращал внимания.

— Если что-то подобное произойдёт в будущем, то я должен узнать об этом первым, новик. — посмотрев на меня, жестко произнес Камид. — Помни, что теперь от твоих поступков зависит не только твоя жизнь.

— Да, десятник. — ответил я. — Разрешите вопрос?

— Спрашивай. — нехотя отозвался командир.

— Почему он это сделал? — непонимающе спросил я. — Перед тем, как уйти, я осмотрел обоих нападавших. Кроме пары ножей и какой-то фляги у них ничего не было. Зачем этот Верга убил человека, которого давно знал и с которым поджидал меня у той палатки?

— Потому что мог это сделать. — ответил офицер. — И потому что не подумал о последствиях. Мозгов не хватило догадаться, что его десятник перед выходом на передний край начнёт разбираться и искать свидетелей. Говоришь, у них были только ножи и фляга, новик? Теперь ты знаешь, чего достаточно, чтобы стать привлекательной целью для всякого сброда.

Народ начал расходиться. Представление закончилось и все возвращались к своим делам. Ко мне подошли Ридра и Джеро. Следом подтянулся Регдан, который стал постоянным спутником нашей троицы.

— Держи. — произнес молчун и сунул мне в руки мою походную сумку. — Он возился сильно и я решил его немного погулять.

Из сумки послышался яростный треск и через завязки пролезла голова Олуча. Зверёк обвел гневным взглядом всех присутствующих и выдал длинную трель в мой адрес.

— Это кто у нас тут такой симпатичный? — с интересом наклонился над сумкой Регдан.

— Это Эл. — представил я Олуча. — Мой питомец.

— Нужно предупредить остальных и десятника. — тут же ответил Регдан.

— Питомцы запрещены на территории седьмого Рубежа? — тут же спросил я.

— Нет. — покачал головой боец. — Но если наших не предупредить, то ты можешь обнаружить однажды своего друга в вечерней похлебке.

Олучь немедленно разразился яростным треском и попытался ухватить Регдана за палец. Поняв, что ничего не выйдет, тут же скрылся в своём убежище и испуганно затих.

— Учту. — затягивая горловину мешка, кивнул я. — Что значили слова того десятника? Насчёт долга?