Седьмой круг Зандра

* * *

— Что скажешь теперь? — негромко спросил Агроном, привычно разваливаясь в потёртом, но необычайно удобном кресле. Поскольку официальная часть дня завершилась, «мирная» и «военная» головы Остополя решили сбросить напряжение алкоголем, и Кочерга выставил бутылку каменки — крепкого самогона, настоянного на булыжниках, густо обросших пахучей и безобидной чёрной капустой. Каменка считалась фирменным пойлом Заовражья и славилась далеко за его пределами.

— Что я скажу о деле?

— Да.

— Хочу напомнить, что я — судья, и твой интерес может не понравиться адвокату подсудимого, — хихикнул Захаров. — Твоё здоровье!

— Твоё!

Мужчины залпом врезали по стопке, крякнули, вытерли губы, закусили копчёным кроликом, снова вытерли губы, после чего Агроном вернулся к теме:

— И всё-таки?

— Не знаю.

— Врёшь.

— Нет. — Степан покачал головой. — Я действительно пребываю в затруднении. Я привык думать, что Зандр — это воцарившийся на Земле ад, плата за грехи, за гордыню и всесокрушающую глупость…

— И даже наш с тобой пример не отвлекал тебя от этой мысли? — притворно изумился Андрюха, расстёгивая верхнюю пуговицу комбинезона.

— В любом правиле есть исключения.

— А в аду — герои?

— Мы — праведники, оказавшиеся здесь случайно, — уточнил Кочерга. — Мы с тобой не заслужили окружающей дряни.

— Ладно, о нас поплачем позже, — хмыкнул Андрюха. — К чему ты вообще завел разговор о Зандре? Какое он имеет отношение к суду?

— Поговорив с Флегетоном, я увидел, что в Зандре есть место раскаянию и перерождению. Это настолько странно, что даже не верится, но… Я хочу верить. Я хочу, чтобы ты оказался прав. Я хочу, чтобы Флегетон оказался апостолом… — Кочерга наполнил стопки и закончил: — Хотя он, без сомнения, заслуживает смерти.

— Заслуживает, — согласился Агроном. — Но в этом суть.

— Я понимаю, что каяться должен именно подонок, — поморщился Захаров. — И это же меня смущает: что подонок раскаялся.

— Он был искренен.

— Я видел. Но народ может не понять.

Агитация Кролика не прошла даром: люди ненавидели падальщиков, и очевидную искренность Карлоса оценили далеко не все, многие по-прежнему считали, что Три Пореза должен болтаться на виселице.

— Поэтому мы отложили заседание до приезда дотовцев, — развёл руками Андрюха. — Их авторитет и наш авторитет позволят вынести Флегетону оправдательный приговор и не получить в качестве бонуса народное возмущение.

— Думаешь, дотовцы поддержат Флегетона?

— Уверен.

— Ты ему уже поверил? — Степан испытующе посмотрел на друга.

— Наверное, да, — кивнул Агроном.

Мужчины снова выпили, повторив ритуал с закусыванием и вытиранием губ, после чего Кочерга осведомился:

— Тебе не кажется странным поведение Цунюка?

— Он потерял людей и авторитет, — тут же, словно ждал именно этого вопроса, отозвался Андрюха. — На людей ему плевать, но Флегетон унизил Кролика, а за свой авторитет он убивал, убивает и будет убивать.

— Это верно. Он слишком мелок.

— Кролик будет добиваться смерти апостола… Ну и фактор ЗСК, разумеется, играет роль: это очень дорогое устройство.

— Насколько Цунюк опасен? — У Степана уже сложилось мнение насчёт баши, однако он хотел услышать «военную» голову.

— Сейчас Кролик играет по правилам: баламутит народ, натравливая его на Флегетона, с целью оказать давление на нас. Когда же он поймёт, что проиграл… — Агроном покачал головой, словно давая понять, что обитатели Зандра непредсказуемы, и улыбнулся: — Надеюсь, у него хватит ума принять поражение. Тем более тут будут дотовцы.

— А до вынесения приговора и появления дотовцев? Кролик не дурак, он наверняка уже сообразил, что мы не прочь вытащить Флегетона… Он может устроить заварушку?

— Не рискнёт.

— Его бронекараван — серьёзная сила.

— С нашим ополчением ему не совладать, — твёрдо ответил Андрюха. — Да и не будет он ссориться с Заовражьем из-за ЗСК. Мы ведь потом его не пропустим.

— Кто знает, что на уме у баши?

— Если он совсем озвереет, предложим компенсацию. Разрешим не платить за следующую ярмарку.

— Как вариант, — поразмыслив, согласился Степан. И снова наполнил стопки.

— Безвыходных положений не бывает, — рассмеялся Агроном. — Прорвёмся.

* * *

— А мне девок не хватает, — признался Арти, отвечая на неожиданный вопрос Цунюка.

— Тебе мало? — возмутилась Сильвия.

— Раньше красавиц было больше, — объяснил начальник охраны. Глотнул пива, покосился на трепещущие достоинства крашеной блондинки и продолжил: — Ну, не таких, как ты, конечно, но больше. Раньше было на ком взгляд остановить…

Арти знал, что шлюхи частенько бывают несдержанными и агрессивными — наркотики, алкоголь и слишком много любви, иногда весьма жёсткой, не способствовали мягкости характера, — и потому не стал добавлять, что скучает не столько по красивым, сколько по ухоженным женщинам прошлого. По тем, которые принимали ванны или душ, которые умащали тела маслами, аккуратно стригли ногти и волосы, брили ноги и следили за тем, чтобы у них не пахло изо рта.

В Зандре таковые практически отсутствовали.

— Если тебе нравятся красотки, то обрати внимание на Эльзу, — посоветовала Сильвия. — Бедняжка весь вечер с тебя глаз не сводит.