Седьмой круг ада

Увидел его и куплетист – теперь он смотрел уже не в потолок, а на генерала и руки к нему протягивал, будто это сам Господь Бог, услышав стенания исполнителя, спустился с небес в пьяное застолье:

Тогда, пережив бесконечные муки,
Мы знаменем светлым Христа
Протянем к союзникам доблестным руки
И скажем: «Подайте во имя Христа!»

Песня кончилась. Несколько мгновений стояла тишина, потом зал взорвался аплодисментами. Когда аплодисменты утихли, генерал громко, будто на плацу, скомандовал:

– Господин актер, ко мне!

«Слащов!.. – прошелестело по залу. – Генерал Слащов!..» И опять наступила тишина, только теперь напряженная. Куплетист подбежал к Слащову, вытянулся.

– Почему не на фронте? – спокойно, чуть ли не равнодушно спросил генерал.

– Признан безбилетником… Но, как истинно русский человек и патриот, долг свой в меру сил и таланта выполняю…

Ничего не изменилось в лице Слащова, только ноздри хищного с горбинкой носа затрепетали.

– Выполняешь? Сволочь! Призывать офицеров милостыню просить ради Христа?! – Не глядя на адъютанта, через плечо бросил: – Взять его! Остричь, обмундировать, винтовку в руки – и в окопы! Немедля! – Посмотрел в зал, гневным, срывающимся голосом крикнул: – Стыдно! Всем!.. Отдельно господам офицерам говорю: стыдно! Сидите здесь, как быдло, и слушаете разную… – Он матерно выругался и пошел через зал к выходу.

Фролов и Красовский покинули ресторан поздно вечером. Красовский порывался проводить Фролова, но тот отказался. Они попрощались. Наслаждаясь прохладой, Фролов неторопливо шел к себе в гостиницу. Едва он скрылся за поворотом, как от ресторана торопливо отъехала пролетка. Она обогнала Фролова.

Как только Фролов повернул на узкую и темную Бульварную, на его пути встали трое. Мгновенно затолкали совладельца банкирского дома в туннель подворотни. Кто-то ударил его сзади по голове. С трудом удержавшись на ногах, Фролов попытался рвануться в сторону, но тут же холодное лезвие ножа коснулось горла.

– Поднимешь хай, порежу, шоб мне в жизни счастья не видать! – угрожающе прозвучал хриплый голос.

Три пары рук проворно вывернули его карманы. Бумажник, записная книжка, пачка визиток – все это перекочевало к налетчикам. Один из них заметил упавшую бумажку, поднял и ее.

Исчезли налетчики так же внезапно, как и появились. Фролов видел: выбежав из подворотни, они запрыгнули в поджидавшую их поодаль пролетку и умчались в темноту.

Он ощупал голову, крови на руках не было. В полутьме тускло блеснули на пальцах перстни… Оказалось, что и золотой брегет остался в жилетном кармане.

«Интересные налетчики! – подумал Фролов. – Но откуда им стало известно, что я буду возвращаться именно из «Лиссабона»? – Он вспомнил о Красовском и в сердцах подумал: – Ну, господин «миссионер»!.. Выходит, вас в классической гимназии не только гуманитарным наукам учили…»

Посмотрел на часы, опять – на перстни и… рассмеялся.

Утром, когда полковник Татищев приехал на службу, капитан Селезнев уже ждал его в приемной.

– Что-нибудь срочное? – добродушно полюбопытствовал Татищев, пропуская помощника в кабинет. – Или, упаси бог, неприятности?

– А это как посмотреть… – усмехнулся Селезнев.

– Интригующее начало! Итак?..

Капитан молча положил перед ним донесение, из которого следовало, что сотрудникам контрразведки не удалось обнаружить у Федотова сергеевского документа.

– Кто конкретно принимал участие в операции? – спросил Татищев.

– В гостинице был я. – Селезнев замолчал, полагая, что этим все сказано.

– Не сомневаюсь в вашем профессионализме, – нахмурился Татищев, – но все-таки вы уверены, что он не догадался о вашем визите?

– Александр Августович! – укоризненно посмотрел на него капитан. – Подобных обысков я провел на своем веку десятки! Какие-то незначительные следы, конечно, всегда остаются, но… Для того чтобы их заметить, Федотов должен обладать в нашем деле не меньшим опытом, чем ваш покорный слуга. А господин Федотов, как известно, ни в контрразведке, ни в жандармском корпусе не служил.

– Хорошо, – кивнул Татищев. – Достаточно ли тонко был обставлен вечерний налет?

– Старались! – Селезнев усмехнулся, – но все это оказалось ни к чему: документа, нужного нам, опять не было!

– Ваши выводы?

– Одно из двух, – тихо произнес капитан. – Или Федотов сумел перехитрить меня, во что не хотелось бы верить, или нет у него этого документа. Нет и никогда не было! Попросту говоря, господин Федотов блефует.

– Не думаю, – возразил Татищев. – Финансисты люди ушлые.