Седьмой круг

— А то ты не знаешь нравы Мельбурна. О его похождениях всегда ходили легенды. Есть мужчины, которым никогда недостаточно одной женщины.

— Тебе тоже?

— Что? — не понял Александр.

— Ты сделал выводы из собственного опыта? — уточнила Лиз.

— Я бывал при дворе, у меня огромный опыт общения с представителями аристократических домов. Власть и деньги всегда внушали восхищение в женские сердца. Кто-то может сопротивляться соблазну, кто-то нет. Я сам никогда не задумывался над этим вопросом. Мне некому хранить верность.

— Катрин? Ты изменял ей?

— Нет. Но, скорее, потому что не успел. Мы слишком мало прожили вместе.. — Флетчер осекся и внимательно посмотрел на Элизабет. В зеленых глазах мелькнула улыбка. — Хотя постой. По всем законам, мы до сих пор женаты. Ты моя жена, черт возьми.

— Даже не думай! — возмутилась Элизабет. — Ты сам похоронил меня.

— Но ты жива. Я совершил преступление, женившись на Катрин. Но судить меня за двоеженство бессмысленно, потому что она умерла. Выходит, что единственная настоящая законная жена — это ты. — Флетчер пронзительно расхохотался. — Бывает же, а? У нас ведь даже брачной ночи не было.

— Была. — ледяным тоном отозвалась Лиз. — У меня была брачная ночь с десятью обезумившими воинами Мельбурна.

Улыбка Алекса померкла. Что-то дрогнуло в его лице, подозрительно напоминающее сожаление. Но меньше всего Элизабет хотела жалости от Александра Флетчера.

— Прости. — шепотом произнес он, опуская глаза.

— Не стоит. Я столько раз слышала "прости". Не помогает, Алекс. Они все сейчас мертвы. Последнего убила я. А вот это придает силы, чтобы жить дальше.

Алекс ничего не ответил, опустив голову, он снова уставился на огонь, погрузившись в свои мысли. Элизабет повернулась на бок, израсходовав последние силы на долгий разговор. Совсем скоро она уснула.

Следующий день не сулил ничего хорошего, но к облегчению путников, под утро дождь закончился. Позавтракав остатками дичи, они отправились в путь. Никто не произносил не слова. Каждый думал о своем, отгородившись друг от друга стеной безмолвия. К полудню вышло солнце, ветер сменился, и заметно потеплело. Беатрис отмела меры предосторожности и сняла головной убор, рассыпав по спине тяжелые темные с медным отливом волосы. Алекс попытался оговорить ее, но девушка лишь небрежно пожала плечами.

— Здесь никого нет. Ни души на сто верст. Могу я хотя бы просушить голову. Я не собираясь стричь волосы или выводить вшей.

— Дорога на Йоркшир пролегает совсем близко. Нас могут увидеть. — сообщил Алекс. Но Беатрис проигнорировала его предупреждения. Никто их них и не догадывался, что из-за небольшого пролеска, вдоль которого ехали изможденные всадники за ними наблюдает два десятка глаз. Хладнокровных, безжалостных и алчных.

Алекс Флетчер что-то почувствовал, уже через пару минут после перепалки с Беатрис. Остановившись, он обернулся в сторону темнеющего пролеска. Подняв руку, он призвал спутниц последовать его примеру.

— Что такое? — звонко спросила недовольная Беатрис.

Сузив зеленые глаза, Флетчер пристально смотрел на шевелящиеся на ветру деревья.

— Тихо. — шепнул он, прижав указательный палец к губам. Стая птиц резко взмыла над деревьями. — Беатрис, шляпу быстро. Элизабет спрячь лицо. Подними воротник. Мы здесь не одни.

— Господи. — жалобно всхлипнула Рисса, судорожно пряча волосы под мужской шляпой.

— Держи. — Лиз приблизилась к девушке и сунула в дрожащие пальцы кинжал. Точно такой же она сжимала в правой руке.

— У нас только одно ружье. Если их много, нам конец. — посмотрев в глаза Элизабет сказал Алекс Флетчер. Элизабет чуть заметно кивнула.

— Попытаемся бежать. — прошептала она.

Александр иронично улыбнулся, вскидывая ружье и направляя его в сторону деревьев. Свободной рукой он похлопал по гриве низкорослую клячу, топтавшуюся на месте и невозмутимо пощипывающую травку.

— Только не на наших лошадях. — сказал Флетчер. — Будем надеется, что их не много, и они не знают меня.

Но его надежды быстро превратились в пыль, потому что в следующую минуту со свистом и воинственными криками из пролеска появились, как минимум, десять всадников на крупных черных жеребцах. Размахивая саблями и ружьями, издавая жуткий боевой клич, они стремительно приближались.

— На землю. Быстро. — скомандовал Алекс, спрыгивая с лошади. — И за мою спину. Обе. Чтобы не случилось, молчите. И не смотрите на них.

Элизабет поразила быстрота реакции Алекса, его уверенность. Как ни странно, но она не чувствовала страха, в отличии от дрожащей Беатрис. Если ей суждено умереть здесь, так тому и быть. Разве она не покойница для всех друзей и близких? Разве в ее жизни не происходили куда более зловещие ужасы?

Она плотнее сжала рукоятку кинжала, уверенная в том, что не выпустит его из рук даже под страхом смерти. Никто не прикоснется к ней, пока она жива. В случае полной капитуляции, она сама убьет себя, но не позволит вонючим головорезам изнасиловать ее.