Седьмой грешник

— О нет, не надо! — воскликнул сын.

— Не надо чего?

— Не надо вмешиваться в мою экскурсию. Ты же завтра уезжаешь на Сицилию.

— Понимаю, почему ты хочешь, чтобы я не мешал, — сказал Сковил. — Все разговоры о том, что тебе нужно закончить реферат для комитета по стипендиям — просто блеф. Вероятно, ты сделал это давно. Ты просто не хочешь, чтобы я присутствовал при твоих разглагольствованиях.

— Я не хочу, чтобы ты бесцеремонно вмешивался, — заявил Энди. — Помолчать, пока кто-то говорит про археологию, ведь выше твоих сил.

— Конечно, когда порют чушь, я не могу сохранять спокойствие.

— А я, — ответил Энди, — никогда чушь не порю. И вот что я тебе скажу: если будешь держать рот на замке, пожалуйста, пойдем с нами в Сан Себастьяно. Я договорился на двадцать девятое.

— Идет!

— Как раз успеешь кое-что почитать по теме, — усмехнулся Энди.

— Если нужно быть в церкви в десять, — сказала Жаклин, — мне, пожалуй, пора домой. Очень все было приятно, Энди.

Сковил ушел вместе с нею, объяснив, что ему нужно лечь пораньше, чтобы успеть на шестичасовой поезд. Джин задумчиво глядела им вслед. В дверях Жаклин обернулась, и приятные мысли Джин угасли сами собой. У Жаклин было совсем не такое лицо, какое бывает у женщины, ожидающей романтического свидания. Она казалась озабоченной. Джин вспомнила странную пророческую фразу Жаклин, которую та произнесла до вечеринки. И вдруг непонятно почему, но с той же необъяснимой убежденностью, что и у Жаклин, она поняла — эта женщина не ошиблась. Что-то было не так в их компании, где прежде отношения отличались полной гармонией. Звучала какая-то фальшивая нота. Джин подспудно ощущала ее весь вечер, несмотря на кажущееся веселье. Так же, как и Жаклин, она не понимала, в чем дело, но не сомневалась — безобразная выходка Альберта как-то связана с этой проблемой.

Глава 3

1

Маленький осевший внутренний дворик был выложен кирпичом. Из такого же кирпича теплого красновато-коричневого цвета был сложен и фасад церкви, с непритязательным портиком, опирающимся на четыре небольшие колонны. На кирпичах играли яркие солнечные блики, день обещал быть жарким.

Около церкви собрались все Семеро Грешников и Жаклин. У большинства из них вид был такой, словно они предпочли бы остаться в постели. Майкл, словно куль расслабленных мышц и складок мятой одежды, привалился к одной из колонн портика. Энн была в темных очках, и, когда она на мгновение сняла их, Джин заметила багровые круги под глазами. На ней были темные джинсы и темная рубашка, они подчеркивали ее бледность, а небрежно наложенная помада напоминала мазок оранжевой краски.

Энди никогда не выглядел усталым; недостаток сна только подстегивал его. Небрежная темная одежда, в которой его сестра выглядела бесполым подростком, только усиливала его привлекательность.

Больше всех страдал от похмелья Тед. Все симптомы были налицо: глаза налились кровью, руки дрожали, и он заметно вздрагивал от каждого автомобильного гудка. Увидев его, Джин от удивления открыла рот. Тед редко пил что-то более крепкое, чем вино, да и его пил не много. Она ни разу не видела Теда пьяным или хотя бы с признаками опьянения, которые кажутся такими забавными людям, ни разу их не испытавшим. Джин ни за что не поверила бы, что это возможно, если бы ее догадки не подтвердила Дейна.

— Зря ты ушла так рано, пропустила самое интересное, — ликующе прошептала на ухо Джин эта английская девица. — Тед вошел в раж. По-моему, он был душой вечера. Пел, декламировал стихи на иврите и ухаживал за всеми девушками...

— За всеми сразу?

— Ну, в основном за мной, — призналась Дейна с такой самодовольной улыбкой, что Джин едва подавила искушение ударить ее по лицу. — Я недооценила этого парня. В нем явно что-то есть, стоит ему только чуть расслабиться.

Джин подняла голову и увидела, что Тед наблюдает за ними. Встретившись с нею глазами, он жалко улыбнулся.

— Помолчи, — ядовито сказала Джин. — Лучше я послушаю, что рассказывает Энди. Его специальность мне интереснее, чем твоя.

Как Энди сам и признавался, он любил читать лекции и унаследовал дар отца излагать материал популярно и доступно. Но в это утро его лекция оказалась короткой. Наверное, на него повлияло состояние присутствующих. Даже Хосе — обычно учтивый слушатель — в конце концов воззвал к нему:

— Давай уже заберемся внутрь, Энди, ладно? Мое злополучное одеяние так и гнет меня к земле.

— Ладно, — ответил Энди. — Я только хотел еще сказать... да черт с ним, посмотрите в путеводителе. И вот что: если кто-то хочет зайти к нам домой и прикончить остатки вчерашнего, милости просим. Соберемся здесь же в двенадцать. Разыскивать заблудившихся Грешников по всему нижнему лабиринту я не стану.