Седьмой гном

— Краем глаза. Там потом такое началось! Околышев как увидел ожерелье, аж позеленел! Кричал, что оно принадлежит ему, что это наследство деда. Кидался на всех, словно бешеный. Макар меня и Илюшу в город повез после осмотра врача. Мне, и правда, так хотелось домой, что я больше ничего не хотела ни видеть, ни слышать, ни знать… Трясло, будто в лихорадке. Он меня всю дорогу за руку держал, чтобы я успокоилась. Хотя сам на взводе был.

— Еще бы! Ужас! Илюшка отошел от потрясения?

— Слава богу, он всего не видел. Как только Околышев пнул нашего Чихуна, я закричала: «Беги!». Вот он и побежал… А там Макара встретил. Не знаю, о чем я думала тогда. Просто верила, что он спасется. Но ведь мог не послушаться, остаться… И тогда…

Валечка снова перекрестилась и тяжело вздохнула.

— Слава богу, закончилось все…

— Ох, да. Главное, что мы вместе! И Макар с нами… Ночью проснусь, и страшно становится — а вдруг приснилось все? И нет его рядом? А он здесь, со мной… Глупая я, Валечка! А еще, мне очень стыдно…

— Стыдно? О чем ты?

— Понимаешь, я ведь у Амалии Яновны полгода работала, а так и не поняла, что она за человек… И ожерелье это видела на портрете, и тоже не спросила. Может, если бы я была внимательнее, то поняла бы все раньше, и она бы не умерла?

— Ой, Сима, даже не знаю… Вот ты рассказываешь про Горецкую, а мне все же кажется, что она была не очень хорошим человеком, — осторожно сказала Валентина. — Как бы тебе объяснить…

Послышался звук открывающейся входной двери, и тут же топот ног и крик Илюши:

— Макар пришел! Ура!

Сима вскочила, радостно всплеснула руками и прошептала:

— Валя, картошку ставь! И зелень! И холодец не забудь!

— Иди уже, встречай! — отмахнулась соседка. — Сейчас все будет!

Из прихожей раздался голос Макара.

— А вот и наш герой! Как ты себя вел, пока меня не было?

— Хорошо! Маме помогал, Валентине Андреевне стих рассказывал. А еще мы мультики смотрим! Светка говорит, что она Белоснежка! А у нее волосы другого цвета, и еще она маленькая! А мама гномика моего починила! И еще у нас пироги! Дядя Слава, а у тебя пистолет есть? Дима сказал, что у всех полицейских есть!

— Валечка, надо еще один стул! — крикнула Сима. — У нас гости!

— Дима, принеси стул из комнаты, пожалуйста! — гаркнула Валя, попутно расставляя тарелки и приборы.

Когда мужчины вошли на кухню, она, запыхавшись, водрузила тарелку с вареной картошкой и, вытерев лоб, поздоровалась:

— Добрый вечер, Макар! — затем перевела взгляд на его спутника и протянула руку. — И снова здравствуйте… Валентина.

— Ерохин. Вячеслав, — вдруг смутился следователь. — Можно просто Слава…

— Макар, пойдем мультики смотреть! — Илюша прыгал вокруг Чердынцева, пока тот не взял его на руки и не поднял под самый потолок.

— Мама, я самолет!

— Милый, надо сначала накормить Макара и дядю Славу, — строго сказала Сима. — Они же с работы пришли. Устали…

— Потом придешь? — громко прошептал мальчик в ухо Чердынцеву.

— Даже не сомневайся!

— Ну же, садитесь! — скомандовала Валя. — Я от любопытства уже ногти по локоть сгрызла!

— Но пироги, я так понимаю, сделать успела, — заметил Макар. — Представляешь, Ерохин, мне Сима все уши прожужжала про то, какие феноменальные пироги печет Валентина Андреевна. И заметь, это говорит женщина, которая сама готовит, как бог кулинарии! Чуешь, в какой цветник я попал? А запахи-то, запахи!

— Везучий ты, Чердынцев! — крякнул Ерохин и, сняв пиджак, повесил его на спинку стула. — Жарко у вас…

— Ой, а у вас пуговица… — воскликнула Валечка. — Еле-еле держится. Надо бы пришить…

— Я потом сделаю… — смутился Ерохин. — Нитки с иголкой дома есть, вроде…

— Слава, Макар, рассказывайте скорее! — попросила Сима. — Объясните мне, наконец, что же произошло! Когда я думаю про Амалию Яновну, то… — она приподняла волосы над шеей и закрутила их в узел. — Что? — замолкла, заметив, как Макар и Ерохин переглянулись.

— Она себя виноватой считает, — заметила Валя, раскладывая картошку по тарелкам.

— Удивительная вы девушка, Серафима, — улыбнулся следователь. — Думаете, что виноваты в чем-то? Но, поверьте, если бы не вы, не раскрутился бы этот клубок тайн… А в них — не только истории людей, но и преступления, которые уже очень давно остаются нераскрытыми. Макар, — обратился он к Чердынцеву, — все это касается и тебя. Если бы ты не настоял на расследовании, то…

— То не обрел бы того, что имею сейчас, — закончил за него Макар и сжал руку Серафимы. — Однако, главный здесь ты. И никто, лучше тебя, не расскажет нам об Околышеве и о кладе… К тому же, есть еще кое-что, что касается лично меня и моей семьи, — он нахмурился и поджал губы.

Сима побледнела и заглянула в его глаза в поисках ответа. Успокаивая, он снова сжал ее ладонь.