Седьмой авианосец

Вскоре Росс вошел в каюту, где обнаружил адмирала Фудзиту в кресле, а также капитана второго ранга Кавамото и секретаря, сидевших на стульях. По одну сторону от адмирала между двух других летчиков стоял подполковник Аосима. Все трое были в полной боевой летной форме: коричневые комбинезоны, подбитые мехом шлемы с наушниками и очками-консервами, поднятыми на лоб. На левом плече у каждого была эмблема восходящего солнца, на правом — знаки различия. На лбах виднелись белые повязки, к ремням были пристегнуты длинные кривые мечи. Росс остался стоять. Хирата не отходил от него.

Возле портрета императора стоял еще один высокий офицер, также в комбинезоне. У него было длинное узкое лицо удивительно невосточного типа, орлиный нос и близко поставленные, злобно смотревшие на Росса глаза. Появление американца явно не вызвало у него восторга.

Адмирал жестом указал на летчиков, стоявших рядом с Аосимой, и сказал:

— Это лейтенант Тадаси Киносита и младший лейтенант Рийки Майеда. Сегодня они будут ведомыми у подполковника Аосимы. — Затем он обернулся к высокому офицеру возле портрета императора и добавил: — А это подполковник Масао Симицу. Сегодня он командир отряда.

Порох Росс крайне неохотно поклонился сперва адмиралу, затем всем остальным. Он с удивлением смотрел на Киноситу, Майеду и Симицу. У всех троих лица были гладкие, без морщин, из-под шлемов выбивались завитки черных, без седины волос. Они выглядели весьма моложаво. Им можно было дать лет по сорок, хотя Росс понимал, что им никак не меньше шестидесяти. И еще одно обстоятельство весьма удивило его: почему он, недостойный пленник, оказался приглашен на этот инструктаж?

Надтреснутый голос адмирала перебил раздумья Росса и дал ответ на его невысказанный вопрос:

— Сегодня у нас второй вылет, капитан. Первый проходил при необычайно благоприятных погодных условиях и был связан с появлением вашей «Спарты». Сейчас вы можете оказать помощь — и нам, и, в первую очередь, вашим соотечественникам. — Стены каюты затряслись от безумного хохота японцев.

Пороху удалось перекричать этот гвалт, задав простой вопрос:

— Каким образом, адмирал?

Фудзита поднял руки. Смех оборвался.

— Вы знаете район Алеутских островов с точки зрения и мореходства, и воздушного сообщения…

— Вы что, повернули назад?

— Капитан, прошу не забывать, что курс «Йонаги» — это моя личная забота.

В голове у Пороха замелькали догадки: может, все-таки их интересует Датч-Харбор, может, они готовят внезапное нападение? Но Датч-Харбор не имеет никакой стратегической ценности. Правда, эти места японцы бомбили в годы второй мировой войны, но исключительно для отвлечения внимания американцев перед наступлением в районе Мидуэя. Кроме того, японцы сейчас явно не собирались наносить массированный удар. Росс слышал, как прогреваются двигатели лишь нескольких машин. Нет, этих психов трудно было раскусить.

— Адмирал, — быстро сказал он. — В этих местах вы вряд ли встретите кого-то или что-то, способное причинить вам ущерб.

— Что вы имеете в виду?

— Судно, с которого был запущен уничтоженный вами вертолет, скорее всего находится где-то далеко на северо-западе, возле Атту, ищет пропавшую машину.

— Мы тоже так считаем.

— Вы можете встретить рыбаков, парочку грузовых судов, может быть, танкер. Разумеется, нельзя забывать и вертолеты нефтяных компаний, но они в основном действуют возле Алеутских островов. Все они — и суда, и самолеты с вертолетами — не имеют никакого отношения к вооруженным силам. Вам они не опасны. — Снова раздался взрыв жуткого истерического хохота. Росс стоял, то сжимая, то разжимая кулаки. Он почувствовал, что покрывается испариной. — Ну а Датч-Харбор вообще ни для кого не представляет интереса. Там даже не бывает кораблей Береговой охраны.

— С вашего разрешения, капитан, вопросы тактики будем решать мы сами, — саркастически заметил адмирал. — Но я готов успокоить вас насчет Датч-Харбора. Планируется учебно-тренировочный и разведывательный вылет. — Затем он повернулся к летчикам и сказал: — По машинам.

Все четверо отвесили поклоны и удалились.

Когда дверь за ними закрылась, адмирал посмотрел на Росса, и в его водянистых близоруких глазах загорелся новый интерес. Он заговорил уже без привычной властности. В его голосе появилось нечто похожее на уважение.

— Капитан, — сказал он. — Вы хоть и американец, но в вас чувствуется благородство, порода. — Кто-то хмыкнул за спиной Росса. — Вы храбрый человек, а храбрость — замечательное свойство в любой нации. В самое ближайшее время вам выпадет большая честь: вы будете присутствовать при особой церемонии.

Все, кто сидел, вскочили на ноги и проревели:

— Банзай!

Пороху показалось, что он находится в палате для буйных психиатрической лечебницы.

— Особая церемония, — пробормотал он себе под нос. — Большая радость! — Он подумал о корабле, полном психов, которые за четыре с лишним десятилетия изоляции от мира лишились остатков рассудка. — Что вы имеете в виду, адмирал? — громко спросил он, пытаясь пробиться сквозь этот неистовый ор.