Седьмое небо (СИ)

Он пнул ногой валяющуюся на полу противоперегрузочную пару и мимо Аи вышел из гондолы наружу. Солнце играло, отражаясь от алюминиевых боков орбитера, и по небу плыли редкие прозрачные облака. Ни то, ни другое Бенжи решил не сохранять. Мир его внезапно схлопнулся до размеров острой мимолётной мысли о собственной обречённости болтаться до конца своих дней по бессмысленной орбите вокруг Аи и Радецкого. И орбита эта ещё только должна была быть определена.

Он вернулся в гондолу и нашёл Аю сидящей на краешке одного из пассажирских кресел и размазывающей по щекам злые слёзы.

- Ну, хорошо, - сказал андроид. - Где он?

Радецкий.

***

Когда двери 'Седьмого неба' съехались у него за спиной, Радецкий прищурился.

В баре по-прежнему было сумрачно и дымно. Старый Хосе сидел у того же самого окна и, казалось, ничуть не удивился. Радецкий снова опустился за столик напротив старика, только на этот раз выражение его лица больше напоминало выражение лица морфа.

Бармен с наколотыми на лысой голове иероглифами усмехнулся ему сквозь дымку, как старому знакомому, и вопросительно взмахнул поднятой над головой рукой с выставленными двумя пальцами.

Нет, покачал в ответ головой Радецкий.

- Я знал, что ты вернёшься, - сказал Хосе. - Это было написано на лице твоего... - он заколебался, подыскивая слово, - ... друга. Если он, конечно, тебе друг. Где он, кстати?

Дверь в бар открылась и закрылась, пропуская вовнутрь стайку маленьких белокурых мальчиков и девочек в аккуратных костюмчиках: точь-в-точь дети немецких бюргеров, отбившиеся от родительского пикника.

'Канделябры' под потолком дрогнули и загудели с удвоенной силой, а дети запереглядывались, засмеялись и рассыпались по бару, как горошины.

- Не знаю, - пожал плечами Радецкий и кивнул. - Может, вон.

Мальчик, устроившийся за соседним столиком, здорово напоминал ему его самого - лет пяти от роду.

- Может, - согласился Хосе. - Пока они не начинают говорить пропитыми голосами уставших от жизни взрослых, я не отличаю их от детей.

Он посмотрел на Радецкого и наклонился вдруг - близко-близко, так, что Радецкий даже слегка сдал назад.

- Как ты думаешь, эти психи любят играть? - заговорщицки шепнул он, глядя в глаза Радецкому красными воспалёнными глазками, и, не дожидаясь ответа, зашептал дальше:

- Ещё как! Ты только посмотри на них - они живут так, словно всё это не настоящее, словно их и правда, как детей, закинули сюда, в этот детский сад сбежавшие по своим делам взрослые. Сбежавшие взрослые. Ты никогда не спрашивал себя, где они, эти взрослые?

Радецкий открыл было рот, но Хосе повелительно двинул рукой: молчи!

- Ты не спрашивал. Никто не спрашивает, - он развёл руками вокруг. - Посмотри, сколько их - детей, оставшихся без опеки.

- Нет у них никаких взрослых, - сказал Радецкий. - И никакой опеки.

- А вот насчёт опеки я бы не торопился с поспешными выводами.

Хосе смотрел куда-то ему за спину - так странно и так насмешливо, что он обернулся. Дверь в бар снова открылась и закрылась, первым вошёл Бенжи, за ним - Ая. Радецкий скривился: пока они высматривали его в сгущённом генераторами стабильности плотном мороке, он похлопал Хосе по плечу и пошёл к выходу, - в обход, так, чтобы остаться незамеченным.

***

Куски полиэтилена трепетали во дворе, как маленькие грязные флаги. Ветер подхватывал их, надувал и бросал, снова надувал и снова бросал. Радецкий поёжился и зашагал прочь.

Ая.

***

О баре, в который привело её предчувствие, она знала, но бывать здесь до этого ей так ни разу и не случилось. 'Седьмое небо' не было изобретением ни морфов, ни реализатов. Его придумали люди. Когда-то давно, когда морфы ещё только-только рассеялись по растерявшейся от неожиданности Земле, некто, пожелавший остаться неизвестным, организовал это странное место, и, как ни странно, морфы подхватили идею.

'Седьмое небо' гудело разными голосами. Висящие у потолка генераторы плавно катили стабильное настоящее в не менее стабильное будущее, и смешливые маленькие морфы, хмельные от собственного бессилия, весело катились вместе с ним.

Ая, в отличие от них, чувствовала себя скверно.

- Видишь во-он того человека? - кивнул Бенжи. - Это Хосе.

- Здравствуйте, - сказала Ая.

- Спасибо, - усмехнулся старик, и ей показалось, что он слегка не в себе. - Привет, Бенжи. Как там наши дела?

- Хорошо, наверное, - отозвался Бенжи и опустился на стул. - Мы ищем парня с дредами на голове.

Старик в ответ молча покачал головой. В это время от компании детей отделился и направился к ним мальчик в аккуратной зелёной курточке и клетчатом кепи.

- Господи! - сказал он, плюхаясь на свободный стул рядом с Хосе. - Утоли меня покоем в этом мире вечного движения!

И, словно в ответ на его слова, наступил мрак.

Ая шарпнула в темноте рукой и ухватилась за холодную ручку андроида.

- Бенжи?

- Да? - откликнулся тот и голосом, похожим на жужжание большого шмеля, удивлённо добавил: - Зззря ты меня сюда привела.

Жужжание перешло в высокий звон, и на верхней, едва слышимой ноте Ая потеряла сознание.

***