Седьмое небо

А что, если он знал, что бумаги ненастоящие? Что, если он с самого начала знал, чем должна кончиться вся комбинация, и даже планировал ее? Как ей быть? Спасать ее некому, и, отец всегда говорил, что, когда опасность действительно реальна, спасаться нужно самой. Никто не станет тащить тебя из-под перекрестного огня.

— Да он не приходил с утра! — сообщил Лидии Павел Владимирович Гефин. Как всегда, он куда-то спешил, в руках у него была огромная, полная бумаг папка.

“Что он там таскает в этих папках?” — подумала она с неожиданным раздражением.

— Уехал в Кремль, там сегодня какой-то важный брифинг.

Павел Владимирович всегда был осведомленнее всех. Наверное, только Тамара Петровна могла перещеголять его в вопросах осведомленности. И еще он был отличный журналист. Профессиональный, выдержанный, проверяющий все до последней точки. Лидия его терпеть не могла.

— А ты соскучилась? — напоследок поддел ее Павел Владимирович. Это означало, что ей не стоит забывать о том, что он знает о ее романе и знает, как все печально закончилось.

— Не успела, — проворковала Лидия сладко и взяла Гефина под руку. От сладости собственного голоса у нее даже зубы заболели. — Мы утром только расстались, и он так спешил, что забыл у меня свои презервативы. Вы не передадите, если его увидите, Павел Владимирович? А то я сейчас уезжаю…

Гефин посмотрел на нее страшными глазами, что-то нечленораздельно замычал, выдернул руку и пошел по коридору, несколько сбившись со своего привычного размеренного шага. Его округлая спина и розовая глянцевая лысина выражали целую гамму чувств — от негодования до омерзения.

“Ну и пусть, — решила Лидия. — Терять мне все равно нечего. Если Леонтьев все знал, значит, завтра, ну, от силы послезавтра, меня уволят, и даже Станислав Зайницкий ничем не сможет мне помочь.

Таких ошибок не прощают и не забывают никогда”.

Внезапно ей стало холодно и тошно.

— Стае! — окликнула она пролетавшего мимо Смирнова. — Дай сигарету.

Смирнов затормозил и вернулся.

— Скучаешь? — спросил он, торопливо роясь в карманах. — Тяжело ты, бремя славы?

— Какой еще славы! — отмахнулась Лидия. Он протянул ей сигарету, она прикурила, и он сказал:

— На тебя сегодня все газеты ссылаются. Ты что, не слышала? А вчера в программе “Время” передали и тоже на нас сослались, что это, мол, наши данные. И утром по “Русскому радио” в обзоре печати…

— Да ты что… — пробормотала Лидия таким тоном, как будто он сообщил, что ее фотографии вместе с домашним телефоном напечатал журнал “Плейбой”.

— А ты ничего не видела и не слышала? — спросил Смирнов недоверчиво.

Она не могла ничего видеть и слышать потому, что вчера вечером ездила с Егором Шубиным выручать его брата. А сегодня утром на кухне у Егора Шубина, где она пила кофе и ела теплую булку, которую принес дед Егора, не работали ни приемник, ни телевизор.

— Это называется резонанс, — пояснил Смирнов, следя за выражением ее лица. — Ты не знала, что скандальные материалы всегда вызывают… резонанс?

— Стас, отстань от меня, — попросила Лидия жалобно. Ей нужно подумать. И позвонить. Позвонить как-то так, чтобы ее никто не слышал. И совершенно напрасно она рассказала Нине, что у нее украли документы.

Она решительно потушила сигарету и почти бегом бросилась в свою комнату. Нинулька ушла на выпуск — там у нее были подруги, — остальные еще не приходили. Лидия взглянула на часы. Два часа. Сейчас народ начнет подтягиваться.

Она торопливо набрала номер, который знала наизусть.

— Игорь, — позвала она, когда ответили, — это Лидия. Ты будешь сегодня?

— Вообще-то нет, — промямлил Леонтьев. — Не собирался. Я в Кремле. А что случилось?

— Ничего, — ответила Лидия решительно. — Просто я хотела с тобой поговорить по поводу той моей статьи.

— А что со мной говорить? — спросил Леонтьев, отчего-то приходя в раздражение. — Статья не одна на свете, тебе что, больше делать нечего? Обзор по бюджету у тебя готов?

Елки-палки, как она могла забыть! К пятнице она должна сдать громадную статью о бюджете будущего года. Статья была сложная не только из-за темы, но и из-за обилия материала, на который обязательно нужно сослаться. А Лидия еще не бралась.

— Почти готова, Игорь, — соврала она. — Значит, ты не приедешь?

— А где ты вчера была? — спросил он неожиданно. — Я тебе звонил…

— Зачем? — спросила она неосторожно. Кровь прилила к голове, щеки стали красными.

— Просто так. — Лидии показалось, что он усмехнулся. — Не пугайся, я вовсе не собираюсь контролировать, как ты проводишь время.

— Я у матери была, — сказала она жалким голосом.

— Ты же к ней по субботам ездишь.

Это было так на него не похоже, что она насторожилась. Даже когда он с ней спал, он не знал, когда она ездит к матери, по каким дням у нее бассейн и какого цвета у нее машина.

— Она позвонила, — объяснила Лидия, старательно подбирая слова, — и мне пришлось ехать…

— Ну пока, — неожиданно попрощался Леонтьев, как будто она моментально перестала его интересовать.

Лидия задумчиво постучала себя по лбу трубкой, в которой гудел отбой.

Значит, он не приедет… Он в Кремле и сегодня не приедет.