Текстовое сообщение пришло по индивидуальной линии связи из Департамента поведенческих наук. Карен набрала указанный номер, и ее перевели на кабинет Томаса Гиффорда. Вне всякого сомнения, босс только что узнал о ее аресте. В последние часы на нее свалилось столько всего, что она попросту забыла позвонить ему.
– Мистер Гиффорд хочет видеть вас у себя в кабинете как можно быстрее, – сообщила секретарша.
– Передайте ему, что я уже еду. Буду примерно через сорок пять минут.
Она поцеловала Джонатана на прощание, понимая, что ничем ему не поможет, если даже останется сидеть подле него до самого вечера.
– Я люблю тебя, – прошептала она и вышла.
Карен подъехала к торговому центру и поставила машину на стоянку. Глядя в зеркальце заднего вида, она попыталась привести себя в порядок, но спустя несколько минут вынуждена была признать, что выглядит просто ужасно. Она по-прежнему ездила на автомобиле Робби, не имея при себе ни сумочки, ни косметички. Да что там говорить, у нее даже не нашлось времени, чтобы заехать домой и принять душ.
Она поднялась на лифте на второй этаж, набрала на цифровом замке личный код доступа и направилась по коридору к кабинету Гиффорда. Размерами он раза в три превосходил ее клетушку, а из огромного венецианского окна во всю стену открывался потрясающий вид на парки Аквии.
Карен постучала в открытую дверь. Гиффорд поднял голову и знаком предложил ей войти. Он прижимал к уху трубку телефона и энергично кивал невидимому собеседнику.
– Знаю, знаю, но я хочу, чтобы все было именно так. Мне плевать, если он сочтет себя козлом отпущения… Знаете что? Отлично, это как раз про него. Можете говорить ему все, что вам заблагорассудится. – Он недовольно фыркнул и повесил трубку.
– Если я не вовремя… – начала было Карен.
– Нет, нет. Присаживайтесь. Я готов в любое время встретиться со своим агентом, который был – как бы это выразиться? –
– Сэр, прошу прощения. Мне очень жаль, что так вышло. Прошу прощения за неприятности, которые я доставила вам и Бюро…
– Предполагается, что вы работаете вместе с оперативной группой над делом Окулиста. Вы еще помните такого?
– Сэр, я собиралась позвонить вам сразу же, как только вышла наследственного изолятора. Процедура затянулась неимоверно, и мне удалось освободиться только в начале третьего утра. Я как раз направлялась в штаб-квартиру оперативной группы, чтобы забрать свою машину и сумочку, а потом оставить для вас сообщение на голосовой почте. Но на полпути нам позвонил Поль Бледсоу. У нас появилась очередная жертва.
Гиффорд откинулся на спинку кожаного кресла.
– Еще одна жертва Окулиста?
Она молча кивнула.
– Черт возьми! – Его глаза обежали письменный стол, прежде чем остановиться на Карен. – Вы отвратительно выглядите.
– Я знаю, сэр. Просто я еще не успела побывать дома. Когда мы осматривали дом жертвы, я получила сообщение о том, что мой сын попал в больницу… – Она почувствовала, что вот-вот расплачется, и страшным усилием воли подавила подступившие слезы. Сделала глубокий вдох. – Отец столкнул его с лестницы. Он в коме.
Карен отвернулась, вытирая выступившие на глазах слезы.
– Мне очень жаль. Я не знал об этом.
Она кивнула.
– Я опровергну выдвинутые против меня обвинения, сэр.
Гиффорд взял со стола ручку и принялся разглядывать ее с преувеличенным вниманием. Карен догадалась, что ее ждет. А тот факт, что он избегал смотреть ей в глаза, недвусмысленно свидетельствовал о том, что решение уже принято.
– Надеюсь, вы понимаете, как глубоко я сожалею о том, что мне предстоит сделать. Но я предлагаю вам с сегодняшнего дня уйти в оплачиваемый административный отпуск. Удостоверение личности, значок агента и пистолет остаются при вас. Но на работе вам появляться категорически не рекомендуется. Я недавно разговаривал с начальником СВР. Они будут здесь в одиннадцать, чтобы побеседовать с вами. Сотрудничайте с ними. Помните, что они выступают на вашей стороне. Внутреннее собеседование – чистая формальность, которая, правда, приобрела личностный оттенок. Стоит им завести дело, как они станут постоянно отслеживать и контролировать ситуацию. Но действовать они начнут лишь в том случае, если вас признают виновной.
Карен смотрела себе под ноги.
– Я понимаю, сэр.
– Почему бы вам не подождать их в своем кабинете? Заодно наведете порядок у себя на столе. Когда СВР будет готова побеседовать с вами, я дам знать.
Карен встала со стула и направилась к двери.
– Спасибо, – не оборачиваясь, сказала она.
И вышла из кабинета.
…двадцать седьмая