Седьмая жертва

– Возможно, он уже не тот, каким был сорок лет назад.

– Такие люди не меняются с возрастом.

– Сенатор, вы можете доверить мне свою тайну. Обещаю, что не скажу ему, кто вы такая и где живете.

– Все не так просто.

Карен ощутила, что ее охватывает отчаяние. Так уже не раз бывало в прошлом, когда она, сидя в комнате для допросов напротив преступника, твердо знала, что он виновен, тогда как он наотрез отказывался признавать это. Однажды похититель ни в какую не хотел говорить, где держит свою жертву. Карен не смогла его разговорить, и они так и не нашли похищенную женщину. И сейчас она ощутила, как в груди, угрожая задушить ее, поднимается волна отчаяния, смешанного с гневом и разочарованием.

Карен глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и переключилась в режим ведения допросов, чему ее так хорошо научили в Академии.

– Вы беспокоитесь из-за того, что он найдет вас, что мои поиски каким-то образом скомпрометируют вас и ваша тайна выплывет наружу. Или что он сам вдруг вынырнет на поверхность и вновь войдет в вашу жизнь. Мне понятна ваша тревога. Но я не допущу этого. Даю вам слово.

– Это погубит мою политическую карьеру. А ведь я иду на перевыборы. Мой оппонент попросту уничтожит меня в средствах массовой информации, если узнает о моей связи с твоим отцом. А если когда-либо станет известно о том, что я сменила имя и фамилию…

– Никто и никогда не сумеет сложить воедино все кусочки головоломки. Я прослежу за этим.

Линвуд проглотила комок в горле.

– Агент Вейл… Карен… – Она опустилась на краешек дивана. – Это случилось очень давно. Я была молодой и глупой. И совершенно не разбиралась в людях. Как только до меня дошло, что он за человек, я оставила его. Да, мне понадобилось больше времени, чем следовало бы, но я была напугана.

Карен подумала о себе и собственном замужестве. Ей тоже следовало обратить внимание на тревожные симптомы за много месяцев до того, как наступил разрыв. Подняв голову, она вдруг поняла, что обе они сидят, погрузившись в собственные невеселые мысли.

– По крайней мере, вы смогли убежать, – с трудом подбирая слова, сказала Карен. – Тогда как у многих женщин попросту не хватает силы духа, чтобы разорвать такие узы.

Слова ее прозвучали оправданием как собственного поступка, так и того, что сделала сенатор.

Элеонора Линвуд смотрела прямо перед собой, явно не слушая и не слыша того, что говорит Карен.

– Ты ничего не выиграешь от того, что найдешь его.

– При всем моем уважении должна заметить, что это не вам решать.

Сенатор встала с дивана и одернула юбку.

– Рада была познакомиться с вами, агент Вейл. Наша беседа доставила мне удовольствие.

Она повернула ручку двери и распахнула ее настежь. Недвусмысленный и универсальный жест, означающий, что тягостная и неприятная встреча подошла к концу.

Карен и не подумала подняться.

– Наша беседа доставила вам удовольствие? Сенатор, я ведь не принадлежу к спонсорам вашей избирательной кампании. – Голос ее прозвучал громче, чем она намеревалась, но Карен устала, разозлилась, а ее мечты найти мать превратились в навязчивый ночной кошмар. – Нравится тебе это или нет, мама,но я – часть тебя, и всегда буду ею. Безотносительно к тому, хочешь ты это признавать или нет.

– По-моему, вам пора уходить.

Она говорила твердо и решительно.

– Неужели у вас отсутствует материнский инстинкт?

Карен нащупала маленький наружный карманчик на кожаной сумке-портфеле, достала оттуда фотографию и сунула ее в лицо Линвуд.

– У вас есть внук! Но ведь и это не имеет для вас никакого значения, не так ли?

Линвуд не смотрела на фотографию. Она в ярости уставилась на Карен, и в глазах ее пылало пламя холодного бешенства.

– Потрудитесь сохранить эти сведения в тайне. Иначе я позабочусь о том, чтобы вас никогда больше не взяли на работу ни в одну из правоохранительных структур.

Развернувшись, она вышла из комнаты. Карен рванулась было за ней, но Хэнкок, расставив руки в стороны, как наседка, оберегающая цыплят, преградил ей дорогу.

– По-моему, сенатор попросила тебя удалиться.

Он выразительно приподнял брови, ожидая резкой отповеди. Но Карен чувствовала себя опустошенной и обессилевшей. А при мысли о том, что Хэнкок подслушивал под дверью, ее едва не стошнило.

Оттолкнув его локтем в сторону и высоко подняв голову, Карен вышла из дома.

…тридцать восьмая

Сегодня во время занятий ему было трудно сосредоточиться. Он мог думать только о том, какой окажется его следующая сучка. И ее глаза. Он купил бинокль ночного видения в магазине, торгующем туристическими принадлежностями, и всю прошлую ночь провел, наблюдая за своей будущей жертвой. Конечно, он задумал рискованное предприятие, но что за жизнь без риска?