Седьмая заповедь

«О чем это он? Седьмая заповедь… м-м,       — Эрвуд наморщил лоб, стараясь припомнить, — Ах, да! Ну, это ты, приятель, напрасно…».

Барт поднялся с кресла, прошелся по комнате, разминая ноги, подошел к окну и, слегка отодвинув гардину, смотрел некоторое время на металлическую крышу соседнего дома, составляющую основную часть заоконного пейзажа.

— Вот, что, Макгайр, — сказал он, резко повернувшись к хозяину. — Мне очень жаль, но вам придется поехать со мной в Управление.

— Вы меня арестуете? — упавшим голосом произнес тот.

— Скажем так: Вы добровольно явитесь в полицию и сами все расскажете…

Увидев, что Макгайр собирается возразить, Эрвуд добавил строго:

— Не заставляйте меня применять силу! Поверьте, это делается в Ваших же интересах.

Когда они вдвоем вошли в кабину лифта, Барт сочувственно оглядел понурого, испуганного человека, этого непризнанного гения, задумавшего изменить мир, и только вздохнул про себя.

«Нет, — думал он, — нельзя допускать, чтобы моим сознанием манипулировал какой-то безумец… пусть даже гениальный».

А еще он вспоминал Кити и седьмую заповедь, которая, как известно, гласит:

«не прелюбодействуй».