Седьмая вода

И мое глупое тело отзывается болью и жаром на это воспоминание, и я выдыхаю придушенный стон. Не хочу помнить все это! Это ошибка! Ошибка! Неисправимая, но не значит, что столь красочные напоминания о ней должны преследовать меня всю оставшуюся жизнь! Все совершают глупости и даже гадости под влиянием эмоций! Потом, успокоившись и осознав, сожалеют, но, поумнев, – прощают и себя, и других и отпускают плохое из своей жизни. Вот только мне никак пока так и не удалось этого сделать. Нет, я, конечно, разобралась, что совершила опрометчивый поступок. Точнее, целую их череду. Но уже научилась признавать это и не перекладывать на других ответственность, позволяя гневу и обидам быть ширмой, за которой я прячусь от собственной былой слепоты и доверчивости. И чувство боли давным-давно притупилось. Вот только окончательно отпустить никак выходило. Причем, в первую очередь это касалось того, что произошло между мной и Арсением. Разве мне не стоило больше страдать и мучиться воспоминаниями о человеке, с которым я когда-то хотела связать свою жизнь и была, кажется, безумно влюблена? Но нет же! Я, спустя всего пять лет, не могу воскресить в своей памяти почти ничего. Ни его запаха, ни звука смеха, ни ощущения прикосновений. Зато каждая секунда, каждый прерывистый выдох и отблеск на влажной коже из той единственной ночи отражаются, стоит лишь прикрыть глаза, так отчетливо, как будто они навечно выжжены у меня на подкорке. Захотелось двинуть по стене изо всех сил. Но я просто накрыла голову подушкой и постаралась думать о чем угодно, кроме факта, что за мужчина находится в столь непосредственной близости от меня.

Спала я плохо. Неудобным было все: и слишком мягкая подушка, и чересчур жесткий матрац, и вечно сбивающееся в ногах одеяло, и в принципе узкая теперь для меня кровать. Почувствовала себя капризным ребенком из старого мультика. По потолку беспорядочно метались тени веток, которые яростными порывами ветра кидало прямо на мое окно. Я в полудреме слушала эти требовательные завывания начинающегося шторма и понимала, что совершенно от этого отвыкла в столице. В детстве я даже любила спать под подобный неравномерный гул, а теперь мне реально было страшно, что крышу вот-вот сорвет, и я останусь один на один с разгневанной стихией. Глупые страхи! Да уж, дорогуша, разнежила тебя жизнь в мегаполисе.

Промаявшись так часов до четырех, я все-таки встала. Включила планшет, залезла на тот самый профессиональный сайт серферов и всех производных от этого вида спорта, о котором мне рассказали мои случайные вчерашние знакомые. Тихо присвистнула, заметив силу ветра. Да, это именно шторм, не просто сильный ветер. Фуру он еще, быть может, и не перевернет, но крышу снести или человека протащить по асфальту с десяток метров – запросто. Неужели и правда есть безумцы, готовые полезть в воду при таких условиях?

Поеживаясь и стуча зубами после ледяного душа, принятого, чтобы разогнать тяжесть в голове от бессонной ночи, я снова включила планшет… Зашла в интернет и набрала наугад: «Кайтсерфинг в шторм». За следующие полчаса я окончательно уверилась, что эти люди все-таки немного не от мира сего. Они напомнили мне главного героя голливудского фильма «На гребне волны» – так же, как и он, они колесили по всему миру в поисках новых местечек для катания с ровным, устойчивым, а главное для них, постоянным ветром: Тенерифе, Доминикана, Вьетнам, Египет, Мадагаскар, Венесуэла… Кто-то же конкретно гонялся именно за такими штормами, как бушующий нынче у меня за окном. Колеблясь между желанием поработать и увидеть воочию то, что с таким восторгом комментировали подписчики кайт сайтов, я все же выбрала второе.

Одевшись потеплее и навесив через плечо сумку с любимой «Лейкой», нашпигованной Киром всевозможной оптикой, я на минутку тормознула перед самой дверью: ни на втором, ни на первом этаже я не услышала никакого движения, хотя при выходе из душа мне показалось, что хлопнула входная дверь и даже послышался шум. Нет, вроде все тихо. С затаенным дыханием я на цыпочках прокралась по лестнице и подошла к выходу. Из кухни слабо пахло натуральным кофе, как будто кто-то пил его ночью или под утро, а из ванной рядом с маминой спальней пробивался свет. Не желая никого встречать в эти ранние часы, я юркнула за дверь и еле удержала ее – порыв ветра чуть не вырвал ручку у меня из рук. Чертыхаясь и пытаясь подбородком удержать сползающую лямку фотоаппаратуры, я как-то умудрилась прикрыть дверь тихо и, подгоняемая ветром, шустро засеменила к калитке. Еще одно сражение с расшалившимся воздушным божеством – и я уже бежала по улице, спускающейся к морю.