Седьмая свеча

Случайная авария чуть не стоила мне жизни и здоровья, она немного спутала мои планы. По моему указанию, пока мы находились на похоронах, Степан установил миниатюрные магнитофоны, чтобы воздействовать на психику Глеба, так как тогда я еще не была уверена в своем умении пользоваться книгой Духов, а в оставленную бутылку водки был добавлен в большой концентрации галлюциноген — псилобицин. Где не помогает магия, поможет наука, а где бессильна наука — поможет магия. Сейчас мне эти шалости-мистификации уже не нужны, конечно, я не скоро достигну уровня покойной матери, но кое-что уже умею.

Ошибкой было подключить к своим планам влюбленного дурака-ревнивца Василия, который чуть было не спутал все карты, но в итоге, сам того не подозревая, все провел как надо. Василий, бывший участник художественной самодеятельности, хорошо сымитировал голос Степана по телефону и написал записку. Все произошло, как было задумано, только на день раньше, чем я запланировала, из-за чего все чуть было не рухнуло.

Пока все хорошо — Глеб в тюрьме, и у него оттуда только одна дорога. Василий, болван, мне больше не нужен, болтается под ногами, об него можно и споткнуться. Притом он еще и лишний свидетель. Сестра его, Галя, тоже лишняя, неизвестно, что ей наболтал ее братец. К тому же я узнала от Василия, что это она звонила в милицию, наверное, хотела предупредить события, но не рассчитала, не учла, что наши правоохранительные органы такие неповоротливые.

Она ведет собственную игру? Помогла Глебу ловко смыться с места преступления. Вася и Галя должны уйти на тот свет одновременно, вместе, чтобы оставшийся в живых не смог ничем навредить мне. Вот это задача! Головоломка просто! Думаю, маме над такой задачей тоже пришлось бы попотеть. Спаси Господи ее грешную душу, тем более что не удалось мне после разгрома бани приписать ее дух к книге. Пора переходить к делам насущным, не требующим отлагательства».

Она перешла в дальнюю комнату, закрытую на ключ. Эта комнатка была превращена в небольшую магическую лабораторию, наподобие той, что сжег вместе с баней Глеб. Утрата была ощутимой, но она уже все восполнила. Все ритуальные предметы, без которых заклинания — пустой звук, требовалось изготовить, каждый — по отдельному сложному обряду, чтобы придать им силу.

Сегодня она решила снова наслать изуроченье на Глеба, порчу злобой, и это должно было свести его в могилу.

Ольга пошла в кухню и вернулась с картонной коробкой, в которой мирно спал черный пушистый комочек. «Возьмите на счастье», — попросила ее в подземном переходе полная женщина с болезненным лицом, предлагая выбрать из корзинки котенка на свой вкус. Она взяла абсолютно черного, в память о верном коте матери Гекторе, не покинувшем двор матери и после ее смерти, сгинувшем в конце концов от чьей-то злой руки. Зажгла свечку и поставила ее на журнальный столик, где все уже было приготовлено. Взяла в руки фотографию Глеба и приступила к заклинанию.

— Окаянные духи, придайте мне силы, помогите, подсобите мне, чтобы не было Глебу ни в день жития, ни в ночь спанья, ни в час моготы, ни в полчаса терпения. Хоть бы схватило его грыжами или стрелами, взяло его в минуту или в две, и узнал бы он все скорби и печали. Во имя этого отказываюсь я от Иисуса Христа, предаюсь нечистому духу, окаянной силе, прошу его помощи.

Закончив заклинание, она перерезала котенку горло, и слабенький ручеек крови потек в блюдечко, из которого тот недавно пил молоко. Несколько раз вонзила нож в маленькое тельце, лежащее на жертвеннике, в место, где, как ей казалось, должно было находиться сердце.

— Слова без крови пусты, какие бы они ни были страшные, кровь придает им силу, — озвучила она открывшуюся ей истину и начала читать на латыни: — In nomen Droch, Mirroch, Esenaroth, Et Spiritus Sauctus, et in ente Droch, Mirroch, Escnaroth, Betu, Baroch, Maaroth.

Судьба Глеба была предрешена.

Глава 25

Убийца увидел, как Степана выстрелом отбросило на «лексус», как он сполз на землю, но сразу поднялся, протягивая к нему руки, и вновь упал. Лицом вниз. Убийца знал из средств массовой информации, что профессиональные киллеры обычно делают контрольный выстрел в голову. Планируя это убийство, он тоже собирался так поступить, но сейчас не мог этого сделать и не хотел. Одновременно с выстрелом у него словно спала с глаз пелена, которая мешала разобраться в реалиях жизни до этого момента. Ради кого и ради чего он отнял жизнь у этого человека, с которым никогда близко не сталкивался, только видел несколько раз издалека? Ради Ольги? Но она давно для него потеряна, и его смертью ее назад не вернешь. Ради собственного удовлетворения, из жажды мести? А за что мстить? И удовлетворен ли он на самом деле? Или правы те, кто утверждает, что человек, на котором кровь, уже не сможет остановиться?

А на нем, отчасти, кровь Марии. Он знал, что виновен в ее смерти, хотя это помогло ему избавиться от мужа Ольги.

Только для чего? Чтобы сегодня стать настоящим убийцей? А Ольга найдет замену и этому, найдет другого, третьего…