Седьмая ступень совершенства

Жена Бухгалтера ехала в машине и просматривала в записной книжке список. Напротив каких-то фамилий ставила галочку. Кроме посещений театров и выставок, а также закупок картин у бедных художников, у жены Бухгалтера было еще одно занятие - она развозила что-то вроде милостыни своим малоимущим бывшим однокурсницам. Это обогащало ее жизнь дополнительными положительными эмоциями - осознанием собственной доброты с легким привкусом превосходства. Вначале список был не так велик, но со временем стал разрастаться, потому что у малоимущих однокурсников в основном пошли малоимущие дети, плодившиеся довольно активно, и, кроме того, малоимущие больные родственники. Все они скоро привыкли к этому пайку и скорее всего не поняли бы и даже крайне возмутились, если бы поток милостыни прекратился. Это обстоятельство начинало жену Бухгалтера раздражать, - потому что одно дело, когда ты сам, по доброй воле, другое - когда от тебя ждут, когда ты вроде бы уже и должен - так что иногда, закупая продукты на оптовых рынках, она позволяла себе брать кое-что с просроченным сроком годности по совсем уж бросовой цене. "У милосердия тоже есть свои пределы", - думала в такие моменты жена Бухгалтера.

Не так давно к ее списку Бухгалтер своей рукой дописал еще одну фамилию, грузчика овощного магазина, и, в скобочках, сигареты "Мальборо", что особо подчеркнул двумя линиями.

Евгения понимала, что пока не в силах помочь Николаю Павловичу и людям, от которых зависела его судьба, ей нечего предложить. Но в то же время она знала, возможно, лучше других, что каждое мгновение мир, а значит, и все его проблемы, распадается на миллиарды частиц, а в следующее мгновение создается заново. Значит, всегда есть шанс проскользнуть между и решить одну. Для этого иногда бывает достаточно воздействовать хотя бы на один атом. Главное не отступать и не останавливаться.

Зойка работала в небольшом медицинском центре с многозначительным названием "Седьмая ступень совершенства". У входа к Евгении бросилась необыкновенно яркая женщина, напоминающая скорее какую-то диковинную райскую птицу, даже ее ядовито-зеленая кофта была с длинным, как перья, ворсом. Женщина уже готова была заключить Евгению в объятья, как тут же, опытным своим глазом установив, что Евгения не из числа клиентов, поскучнела и вернулась к кассе. Даже кофта ее при этом поблекла, а в цвете стал преобладать болотный.

В тесной комнатке на массажном столе лежала большая, совершенно голая женщина, а Зойка ходила вокруг нее, делала пассы своими маленькими ручками с толстенькими, короткими, напоминающими сардельки пальчиками и нажимала на отдельные части ее тела, при этом женщина не то чтобы взвизгивала, а как-то хрюкала и взбрыкивала ногами, а спина ее колыхалась, как студень. Зойка была занята и сосредоточенна, потому Евгении скупо бросила:

- Привет.

Евгения села на свободный стул и даже отвела глаза, чтобы не сказать что-нибудь про эту женщину, Зойкину пациентку, а ведь ей было, что сказать, - но не хотелось обижать Зойку. Зойка сделала еще несколько пассов, еще несколько раз нажала пальчиком, женщина опять хрюкнула и взбрыкнула ногами.

- Все, - сказала Зойка. - На сегодня хватит. Проблем много, но мы справимся.

Женщина тяжело свалилась со стола и исчезла за ширмой, когда же вышла, то оказалась ну очень внушительной дамой в мехах и роскошной меховой шляпе.

- Ну? - сказала Зойка, когда дама ушла. - Я думала, ты уехала. Видели тебя. Только на другом вокзале.

- Кто? - удивилась Евгения.

- Кто-кто! Люди все видят! Подполковник! Я тебе рассказывала. Наверное, он и там свою несчастную глину роет.

- У меня к тебе просьба, - сказала Евгения.

- Проси, - сказала Зойка.

- Если я не дам о себе знать в течение двух часов, свяжись с Голояном.

- Ты даешь! - сказала Зойка. От полноты чувств она взгромоздилась на массажный стол, чего не делала никогда, и уставилась на Евгению. - Слушай, подруга, вообще, что ты делаешь в Москве? - видя, что Евгения не собирается отвечать, Зойка по инерции еще попытала ее глазами, а потом сказала: Устроила б я тебя куда-нибудь, хоть сюда. Здесь деньги, сама видела, кругом. На двух ножках ходят. Ну так ты у нас мышей не ловишь, ты у нас с мухами. Тебе это говорили?

- Говорили, - сказала Евгения.

- Вот и я говорю. С мухами!

- Я могу на тебя рассчитывать? - сказала Евгения.

- Рассчитывай, что с тобой делать, - сказала Зойка и вздохнула.

Евгения прошла немного по улице, а потом зашла в небольшой, зажатый домами дворик и села на скамейку под деревом. На другом конце скамейки сидела и курила женщина, которую она только что видела у Зойки. Вид у женщины был довольно несчастный, меховая шляпа съехала на бок, да и вся она, вроде такая внушительная, как-то помельчала.

- Вам надо обследоваться, - сказала Евгения. - Если не станете тянуть, все закончится хорошо.

Женщина резко повернулась к Евгении, так что ее шляпа еще больше съехала на бок, посмотрела с изумлением и одновременно даже как-то оскорбленно.

- Там вам не сделают вреда, но время вы потеряете, - спокойно сказала Евгения.