Седьмая пещера Кумрана

— Я тебя люблю, — по-русски ответила Анна. — Я просто знаю, что мы подходим друг другу. Вот почему нам так хорошо в постели. Да, я буду все равно любить тебя. Проблема в том, что я работаю в Чикаго, ты здесь, а мама — на Украине. Любовь многое преодолевает. Но не все. Я попробую ради тебя. Брошу работу в Чикаго, поступлю в университет Доминион или куда-нибудь еще, привезу сюда маму. Я поговорю с вашими экономистами о вакансиях.

— Анна, ты понимаешь, что наших мужчин вечно предупреждают о русских и украинских женщинах, которые притворяются влюбленными? В газетах пишут, что они рано или поздно просят денег на уход за больной матерью или на билет с визой. Потом исчезают. Они рассказывают о себе печальные истории. Ты тоже такую выдумала ради манускрипта?

— Я понимаю. Я обманула твое доверие, поступила ужасно. Я больше никогда не упомяну о Q или манускрипте. А если ты сам начнешь о нем говорить, я закрою тебе рот. Приложу пальцы к твоим губам и скажу «ш-ш». Я докажу свою любовь. Стану передавать тебе все — все, что приказывает начальство и чем оно занимается — ты будешь в курсе. Можешь считать меня двойным агентом. Но я обещаю. Я не хочу терять такого мужчину, как ты. Увидишь.

Анна поняла, что переборщила и Рубен может расценить ее речь как приторное жеманство, поэтому опустилась на колени, чтобы их лица оказались на одном уровне, и взяла поднос.

— А теперь я хочу еще кофе, и ты тоже, наверное. Кстати, если тебе интересно — меня не просили заниматься с тобой сексом, и я ничего не расскажу начальству. Мы с тобой легли в постель, потому что сами так захотели, и отлично подошли друг другу. Мне было безумно хорошо, я никогда не забуду прошлой ночи.

— Да, безумно… и я последую твоему совету, — со смехом ответил Рубен, глядя на ее обнаженную грудь, а потом в глаза. — Ладно, давай выпьем еще кофе, накачаемся кофеином. Буду рисковать.

Рубен чувствовал себя мухой, которая отчаянно пытается вырваться из сети, прежде чем паук нападет и высосет Q. Но ему с трудом верилось, что Анна — посланница зла. Ее бесстыдная сексуальность и откровенное желание возбуждали, шпионские замашки и «начальство» только добавляли очарования. И вместо того, чтобы оттолкнуть ее и обезопасить себя, Рубен рассудил, что лучше знакомый враг, чем неизвестный.

Анна наклонилась и поцеловала его в лоб.

— Спасибо. Ты не пожалеешь.

ГЛАВА 26 НОВЫЕ ДАННЫЕ

—  Мы немного продвинулись, но пока никаких результатов.

Агент и старший советник по древним текстам Израильского управления по делам древностей встречались, как обычно, в кафе на Бен-Иегуда.

— Расскажешь мне что-нибудь? — спросил старший советник. — Или все строго секретно?

Агент укоризненно взглянул на неосторожного друга и демонстративно пил воду, пока официант, крутившийся у их столика, не ушел.

— Надеюсь, ты никому не сказал, что мы делаем? — прошипел он. — Ведь это неофициальная операция.

— Не беспокойся, я держу слово. Но в офисе только и говорят о Q, ученые и музейные работники — тоже, все на основе информации из газет и результатов визитов наших людей из МИДа к Дэвису — формальных и неформальных. Я слышал, кто-то отправил Ричарду Фиделу письмо по электронной почте, чтобы узнать подробности. Ответа пока нет. Естественно, каждый старается наложить лапу на манускрипт.

— Кто-нибудь догадался о нашей затее? — обеспокоенно спросил Агент.

— Нет.

— Хорошо. Обычно сомнения возникают, когда пытаешься что-то скрыть. Лучшая защита — правда, но не обязательно вся.

— Значит, так вы, шпионы, и действуете — полуправдами?

— Я бы назвал нас специалистами по связям с общественностью, — пояснил Агент. — Давай приведу пример. Я занес наш с тобой обед в компьютерное расписание, которое может просмотреть любой из сотрудников. Если секретарша спросит, — а она не станет, — я открыто признаю, что поболтал за обедом со старым армейским другом.

— Эй, что значит «старым»? Мне столько лет, на сколько я себя чувствую. — Старший советник не удержался от бородатого клише.

— Тогда мне сто пятьдесят. О чем я? А, да, запись в компьютере не вызовет подозрений и неловких вопросов. Просто дружеская встреча — разговор о старых временах.

— Ты же знаешь, кто-кто, а я не хочу сорвать наш план, — возразил старший советник. — Я честно признался, что моя карьера пойдет в гору, если мы вернем Q. Я бы мог уйти на пенсию под фанфары, а не всхлипы, цифровые радио-часы в подарок и дурацкий список моих замечательных достижений.

— Не говоря уже о девочке, которую ты хотел уложить в постель… Кстати, зачем тебе древний Q? Почему бы просто не сменить одеколон?

— Если я надушусь, она учует неладное. Не лучшее начало для романа… Если мы вернем манускрипт, она будет работать вместе со мной — первый шаг к сближению.

— Я ее знаю?

— Сомневаюсь, хоть она из Иерусалима. Работает в Институте археологии Еврейского университета — специализируется на конце второго храмового периода, когда появился Q, если он настоящий.

— Замужем? В разводе? Вдова? Дети есть?