Седьмая луна

Фрэнсин сложила перед собой руки в знак приветствия и уселась перед очагом, скрестив ноги. Клайв примостился рядом, но по-европейски, так как без тренировки сесть на скрещенные ноги практически невозможно. Женщина смущенно улыбнулась и приветливо кивнула. На вид ей было примерно лет двадцать пять, но Фрэнсин знала, как легко ошибиться в определении возраста туземцев. Она была довольно красивой, с густыми иссиня-черными волосами и живыми серьезными глазами, пытливо изучавшими незнакомцев. На ее овальном лице ярко выделялись толстые чувственные губы, их контур был подчеркнут необычной краской. Как у всех туземных женщин, шею ее украшало изрядное количество дешевых ожерелий, а на запястьях и щиколотках звенели металлические браслеты. Вскоре Фрэнсин поняла причину такого пристрастия Анны к ожерельям и бусам. От щеки и до самой груди через все горло тянулся багровый шрам, который лишь слегка прикрывали бусы и ожерелья. Судя по всему, эту женщину кто-то полоснул ножом, и она лишь чудом выжила после такой страшной раны.

– У вас прекрасный ребенок, – прошептала Фрэнсин на малайском языке. – Как его зовут?

– Кана, – тихо ответила Анна, нежно поглаживая маленькую головку.

– Дай Бог, чтобы он вырос сильным, здоровым и стал настоящим мужчиной.

Анна улыбнулась:

– Благодарю вас, мы тоже молимся за это.

– Мы привезли вам небольшие подарки, – спохватилась Фрэнсин, раскрывая дорожную сумку.

Она извлекла из нее тарелки, чашки, блок сигарет, жевательные резинки и прочую мелочь. Глаза Анны засверкали от радости. Все подарки пришлись как нельзя более кстати.

– Вы помните нас, Анна? – спросила Фрэнсин, затаив дыхание.

Та посмотрела на нее, а потом перевела взгляд на Клайва.

– Да, – последовал не совсем уверенный ответ.

– Значит, вы знаете, кто мы такие? – продолжала допытываться она.

Анна неуверенно кивнула.

– Если не ошибаюсь, вы те самые белые люди, которые в годы войны пришли в нашу деревню вместе с Нендаком. Да-да, те самые, которые оставили девочку, а сами потом ушли в джунгли.

Фрэнсин застыла с открытым ртом, боясь продолжить расспросы. У нее перехватило дыхание, а сердце пронзила боль. Все предыдущие свидетели, как правило, не могли вспомнить тот момент, когда они впервые появились в деревне Нендака. Правда, они были намного старше, а некоторые вообще уже впали в старческий маразм. А эта женщина была молодой и помнила не только их, но и Рут.

– Вы помните маленькую девочку, которую мы оставили и деревне? – спросила она пересохшими губами.

Анна крепче прижала к себе ребенка.

– Да, я помню, как она плакала и кричала, когда вы оставили ее в деревне и ушли. Я также помню ваше лицо, залитое слезами и искаженное отчаянием. Такое забыть невозможно.

– Вы помните это! – воскликнула Фрэнсин и подалась, вперед.

Женщина грустно вздохнула и отвернулась.

– Я помню, как нам пришлось догонять ее и возвращать в деревню. Она бежала за вами до самого леса. – Анна сделала паузу, а затем продолжила: – Кто-то из мужчин взял ее на руки и попытался успокоить, но не тут-то было. Она продолжала кричать, и ему пришлось закрыть ей рот рукой. Я до сих пор не могу забыть ее крик. Это было невыносимо. Она плакала еще несколько дней, а потом немножко успокоилась и только вытирала слезы. И все это время она порывалась в джунгли вслед за вами, но мы стерегли ее и быстро догоняли. Кроме того, она долго отказывалась от еды, и мы даже думали, что она решила умереть от голода. А потом в один прекрасный день она перестала всхлипывать, выпила немного воды и постепенно ожила. – Анна покачала ребенка и посмотрела куда-то в сторону. – Мне тогда было то ли тринадцать, то ли четырнадцать лет, и я прекрасно помню, как мне было жаль ее. Я была одной из тех, кто кормил ее и пытался хоть как-то утешить.

После этих слов Фрэнсин уже не могла удержаться, и слезы ручьем полились по ее щекам. Она попыталась вытереть лицо, но руки ее не слушались. Она конвульсивно сглотнула и подалась вперед.

– Послушайте, Анна, с тех пор я никогда больше не видела своего ребенка. Именно поэтому я и приехала к вам. Мне нужно знать, что случилось с ней потом.

Глаза Анны расширились от удивления.

– Вы ничего, не знаете?

Фрэнсин покачала головой:

– Ничего. Несмотря на все мои старания, я так и не смогла ничего узнать о ее судьбе.

Анна молча отняла ребенка от груди, завернула его в пеленку и прижала к себе, нежно убаюкивая. Но малыш спать явно не собирался, он отчаянно сопротивлялся, колотил ее крохотными кулачками и беспрестанно дрыгал ножками.

– Не понимаю, как вы можете не знать этого! – наконец воскликнула Анна, устав бороться с малышом. – Неужели вам никто не сказал? Такого просто не может быть!

– Знаете, Анна, из всех жителей деревни уцелело лишь несколько человек, – пояснил ей Клайв, сгорая от нетерпения. – В большинстве своем это были старые люди, которых японцы пощадили из-за седых волос. Вы же знаете, они уважают стариков. Так вот, никто из них не мог ничего вспомнить о девочке, которую мы оставили в деревне. Они даже нас самих не могли вспомнить.