Седьмая луна

– Я прекрасно знаю, чего ты добиваешься! – выкрикнула Сакура, отворачиваясь к окну.

Молча слушавшая их разговор Фрэнсин положила вилку и тщательно вытерла губы.

– Ну а теперь, когда Сакура вполне сносно себя чувствует, думаю, пора позвать доктора, чтобы он внимательно ее осмотрел.

: Дом, где жила Фрэнсин, располагался в городе Каулун, неподалеку от гавани, в жилом районе, который нельзя было назвать ни бедным, ни богатым, но в котором практически не было посторонних людей, в частности туристов. Фрэнсин купила здесь квартиру много лет назад, но так и не удосужилась сюда переехать. Впрочем, в этом не было особой необходимости, так как жить она предпочитала либо в Гонконге, либо в Нью-Йорке. Для нее это было своеобразное вложение капитала, как и все остальное, что она приобрела за последние годы. Кроме того, эта квартира была зарегистрирована не на нее, а на одну из ее анонимных компаний, и это обстоятельство нравилось ей больше всего. Вряд ли кому-нибудь удастся отыскать следы квартиры или ее владельца.

И тем не менее Фрэнсин проявляла известную осторожность, выводя Сакуру на прогулку. Доктор сказал, что ей требуется как можно чаще бывать на свежем воздухе, поэтому они решили пойти в магазин и купить ей подходящую одежду. Они отправились туда в полдень, когда на улицах города было много народу, и никто не обращал внимания на двух женщин азиатского типа и одного чернокожего мужчину.

Сакура проявила к выбору одежды полное равнодушие, поэтому Фрэнсин пришлось самой покупать ей вещи, исходя из давно проверенного принципа удобства и практичности. Назад они возвращались пешком, сгибаясь под тяжестью огромных пластиковых пакетов.

Дорога к их дому лежала через небольшой уютный парк, где играло множество детей. Сакура остановилась и стала наблюдать за ними.

– Мы можем хоть немного здесь посидеть? – спросила она у Фрэнсин. – Я устала.

– Мы уже почти дома, – возразил Манро.

Сакура погладила рукой рану на голове.

– Мне нужно отдохнуть! – Она сердито покосилась на Клэя, – Неужели это преступление?

– Это не преступление, – спокойно объяснил он, – но я очень, не хочу, чтобы тебя тут заметили.

– Кто тут может меня заметить?

– Тебя, может быть, и не заменят, а вот на меня точно обратят внимание. – Клэй взял ее под руку. – Давай вернемся в квартиру, там и отдохнешь на террасе. Не вижу никакого смысла сидеть в этом парке и привлекать к себе внимание.

Она вырвала руку и отвернулась.

– Не хватай меня за руку!

– Клэй, пусть она посидит здесь несколько минут, – решила Фрэнсин. – Свежий воздух пойдет ей на пользу. А я вернусь домой и приготовлю ужин. К тому же мне нужно позвонить в одно место.

– Ладно, – неохотно согласился Клэй, искоса поглядывая на Сакуру.

Они сели на скамью, глядя на удаляющуюся Фрэнсин. На детской площадке собралось много малышей. Они весело вскрикивали, громко смеялись, прыгали через бревна и гонялись друг за другом. За ними внимательно присматривали филиппинские няни, а чуть дальше чинно сидели их родители, бабушки и дедушки, обмениваясь последними сплетнями. Сакура пристально смотрела на детей, судорожно вцепившись в скамейку. Она очень соскучилась по сыну и с трудом переносила разлуку с ним.

– Сколько лет твоему малышу? – как бы между прочим спросил Клэй.

– Почти два с половиной года.

– В таком возрасте дети, вероятно, очень много болтают?

– Да, с той лишь разницей, что Луис свободно болтает на английском, французском и лаосском. Он… – Она запнулась и сглотнула горечь, внезапно подступившую к горлу.

– Ты любишь его отца?

– Да.

– Но ты же говорила, что он плохой человек.

– Это сейчас он плохой, а когда-то был очень добрый и хороший.

– А потом он испортился?

– Может быть, он всегда был плохим, но обнаружила я это слишком поздно, – Сакура повернулась к нему, словно хотела убедиться, что он правильно понял ее слова. – Я такое пережила, что почему-то решила, что никогда не смогу родить ребенка. Мне казалось, что ужасы войны навсегда лишили меня способности производить на свет детей. Именно поэтому я не предохранялась и, в конце концов, залетела.

– Ты не хотела рожать Луиса?

– Я просто не планировала его, вот и все. А когда он родился, я вдруг осознала, что это самая великая ценность в моей жизни. Я поняла, что он родился неспроста, а для какой-то великой цели.

– Для какой именно? – не отставал от нее Клэй.

– Не знаю, но он не должен быть таким, как все. Первые месяцы я не спускала его с рук, а в это время над головой у нас то и дело проносились ваши В-52.

– В-52?

– Да, мы никогда не слышали их звука и не знали, откуда они прилетают, но зато видели, как на наши головы падают бомбы. Они разрывали землю в клочья и повсюду сеяли разрушение и смерть. А потом они стали поливать нашу землю каким-то ужасным химикатом, от которого деревья становились голыми, вода – отравленной, а овощи и фрукты превращались в смертельный яд. После этого многие дети рождались уродами, а то и вовсе мертвыми.