Седьмая ложь

В памяти ожил сон, увиденный в первое утро перед пробуждением.

Ведь сегодня Рождество…

Глава 23

Когда они подъехали к «Паласу», было уже темно. Едва вышли из такси, навстречу выбежал Саэгуса.

— Что произошло? Где вы были? Что случилось?

Лицо его было ужасно бледным. Даже удивительно. Тревога Саэгусы казалась непритворной, и это притом, что он заключил с ними договор в надежде получить свою долю из денег в кейсе, да еще отобрал пистолет.

— Простите, — невольно вырвалось у него.

— Нечего извиняться. Но я себе места не находил.

— Успокойтесь, с нами ничего не случилось, — сказал он, после чего, глядя на Саэгусу в упор, спросил: — Вам что-нибудь известно об убийстве на даче «Счастливый приют»?

Несколько секунд Саэгуса стоял неподвижно, глядя ему в глаза. Было видно, как двигается его кадык.

— Откуда ты узнал? Или к тебе вернулась память?

Он отрицательно покачал головой.

— Долго рассказывать.

— Идемте в дом. — Саэгуса махнул рукой в сторону парадной двери. — Чуть не довели до инфаркта. Признаться, я и сам удивился, когда, изучив номера стоявших у клиники машин, обнаружил, что некоторые из них принадлежат людям, имеющим отношение к этому преступлению…

На столе в семьсот шестой квартире были разбросаны вырезки из газет и журналов. И во всех было написано о «трагедии в «Счастливом приюте»».

Прежде всего Саэгуса спросил, что им удалось узнать. Пока он рассказывал, Саэгуса курил одну за другой сигареты «Hope».

Под конец сухо сказал:

— Я как чувствовал, что вы это сделаете.

— Футада с первого взгляда показалась мне симпатичной.

— Вы мне не доверяете, так надо понимать?

Так как Саэгуса угадал, он не знал, что сказать.

— Ну да ладно. Только один вопрос. Во время рассказа Футады вам не пришла в голову мысль, что это преступление может иметь непосредственное отношение к вам?

Она, широко раскрыв глаза, повернулась в его сторону. Он кивнул.

— Да, я подумал об этом. Ведь орудие убийства — пистолет. А в нашей стране пистолет большая редкость. Другое дело — кухонный нож.

Саэгуса пристально посмотрел на них и с силой раздавил в пепельнице только что зажженную сигарету.

— Все ясно. Теперь моя очередь, — сказал он и притянул к себе стул. — Перед клиникой на стоянке было пять машин, одна из них принадлежала агенту фармацевтической компании. Я проверил номера остальных четырех. Вот их владельцы.

Он протянул добытые регистрационные документы и ткнул пальцем в графу с именами и адресами владельцев.

— Из четырех машин единственная местного производства принадлежит Ёко Андзай. Женщине из регистратуры. Видимо, ездит на работу на своей машине. Остальные три — импортные. В самой глубине стоял белый «мерседес», помнишь? Его владелец — Такэдзо Мурасита. Директор Психиатрической клиники Катадо, одной из самых крупных в стране.

Удивленно подняв голову, она спросила:

— Это и есть тот «профессор», о котором говорила Футада?

Саэгуса кивнул.

— Без всякого сомнения. Дело в том, что главный врач Клиники Сакаки — Тацухико Сакаки — женат на его дочери. Серебристо-серый «понтиак», стоявший рядом с «мерседесом», — его машина. Третья машина… — Саэгуса показал третье свидетельство о регистрации, — это был «порше». Принадлежит старшему сыну Такэдзо — Кадзуки Мурасите. Получается, сегодня, когда мы заявились в клинику, там проходил семейный совет клана Мурасита.

Саэгуса достал из-под разбросанных вырезок листок.

— Прежде чем приступить к самому преступлению в коттедже, необходимо объяснить семейные связи в клане Мурасита. Не разобравшись в них, вы ничего не поймете.

На листе бумаги была набросана схема.

— В скобках написан возраст на момент преступления. Цифра перед женскими именами означает порядок, в котором они были замужем за Такэдзо.

Посмотрев на схему, он сразу понял, почему Футада так нелестно отозвалась о профессоре. Он развелся с первой женой, потом вновь женился, а последняя супруга моложе его дочери…

Он постарался объяснить ей как можно понятнее родственные связи клана Мурасита. Пришлось повторить несколько раз, прежде чем она поняла.

— Как я уже говорил, Такэдзо Мурасита управляет Клиникой Катадо, довольно внушительным заведением. Он сам по специальности врач-психиатр и непосредственно занимается лечением. Две его дочери не имеют отношения к медицине, но обе замужем за врачами-психиатрами. Муж старшей, Мидори, — известный нам Тацухико Сакаки из Клиники Сакаки. Младшая, Эрика, замужем за Акирой Тоямой, заместителем директора Клиники Катадо. Пока все понятно?

— Да, вполне.

— Далее, старший сын Кадзуки. Он тоже не стал врачом. Живет в Токио и, судя по сообщениям прессы, владеет баром.

— Мидори, Кадзуки и Эрика — все трое — дети от первой жены, Киёко. От второй жены, Тосиэ, и от нынешней, Хироко, детей нет, правильно?

— Правильно. Но тут на сцене появляется убийца, пресловутый Такаси Миямаэ.

Саэгуса достал пачку вырезок, соединенных скрепкой. Судя по всему, это были статьи из еженедельников. Страницы пересекали броские заголовки вроде: «Кто он — безжалостный убийца?»