Седьмая девственница

Карлион играл с деревянным обручем, подталкивая его палочкой перед собой в саду среди роз. Когда я пришла в сад, Меллиора сидела на скамейке неподалеку от стены, где нашли Девственницу, и шила.

Карлиону исполнилось уже почти два года. Он был крупный для своего возраста мальчик, редко капризничал и всегда был рад поиграть сам, хотя мог играть с каждым, кто к нему присоединится. Меня часто поражало, что такой мужчина, как Джонни, и такая женщина, как я, смогли произвести на свет подобного ребенка.

Мне к тому времени был двадцать один год, и у меня было чувство, что я жила в аббатстве всю жизнь.

Леди Сент-Ларнстон заметно состарилась: она страдала ревматизмом, из-за которого ей приходилось проводить много времени в своей комнате, и она наняла другую компаньонку вместо Меллиоры, потому что больше у нее не было обширной переписки и слушать чтение вслух ей тоже больше не хотелось. Ей хотелось почаще отдыхать, но иногда Меллиора или я сидели с ней. Меллиора порой ей читала, а когда это делала я, она всегда прерывала меня, и мы начинали беседовать, чаще всего о Карлионе.

Это означало, что я становлюсь хозяйкой в доме, и слуги это поняли; лишь иногда видела я, как мелькнет у кого-нибудь из них на лице выражение, говорившее мне, что они помнят времена, когда я была одной из них.

Джудит мне совсем не мешала. Порой она проводила целые дни у себя в комнате вдвоем со своей горничной — с «этой Фанни из Деррайза», как прозвали ее слуги.

Бабушка чувствовала себя не так хорошо, как бы мне хотелось, но теперь я не беспокоилась о ней, как раньше. Я вынашивала план поселить ее в маленьком домике неподалеку от аббатства со служанкой, которая будет за ней присматривать. Но с ней я свой план еще не обсуждала, так как знала, что в настоящий момент она не слишком хорошо к этому отнесется.

Джо обручился с Эсси Поллент, и мистер Поллент собирался сделать его своим партнером в день их свадьбы. Меня задевала радость бабушки, что так все сложилось. Она сказала: «Оба моих малыша хорошо пристроены». Я не понимала, как можно сравнивать достижения Джо с моим положением, и по-прежнему чувствовала постоянное раздражение, что он не стал учиться на врача.

Мое желание иметь еще детей пока еще не воплотилось в жизнь, но бабушка заверила меня, что это вполне нормально, потому что между родами должно пройти года два или три, для моего здоровья это полезней.

У меня впереди еще вся жизнь. Так что я была вполне довольна. У меня прекрасный сын, и с каждым проходящим месяцем я становилась все более и более уверена, что у Джудит никогда не будет ребенка. Значит, Карлион наследует титул и аббатство, а я в один прекрасный день стану почетной старой леди в аббатстве.

Таково было положение дел в то утро, когда я присоединилась к Меллиоре и Карлиону в розарии.

Я присела рядом с Меллиорой и на несколько секунд погрузилась в созерцание своего сына. Он сразу же заметил мой приход в сад и остановился мне помахать; потом затопал вслед за своим обручем, поднял его, послал вперед и бросил на меня взгляд — смотрю ли я? Это было еще одно из тех мгновений, которое мне хотелось остановить и сохранить навсегда, — мгновение чистого счастья, а когда становишься старше, понимаешь, что счастья — полного и ничем не замутненного счастья — отпущены только мгновения. Их следует уметь узнавать и полностью насладиться ими, потому что даже в самой счастливой жизни радость не всегда бывает полной.

Тут я заметила, что Меллиоре не по себе, и ощущение сразу ушло, потому что к радости примешалось предчувствие неприятного.

— О чем ты думаешь? — спросила я. Она помедлила, потом сказала:

— О Джудит, Керенса.

О Джудит! Ну, конечно же, о Джудит. Джудит была облаком, закрывающим солнце. Джудит стояла ей поперек дороги, словно колосс, не дающий плыть по реке любви и умиротворения.

Я кивнула.

— Ты же знаешь, что она слишком много пьет.

— Я знаю, что она не прочь приложиться к бутылке, но думаю, что Джастину об этом известно, и он не даст ей слишком напиваться.

— Она все равно пьет слишком много, несмотря на… Джастина.

Даже то, как она произнесла его имя, говорило о многом. Небольшая пауза; приглушенное благоговение. Ох, Меллиора, подумала я, ты выдаешь себя сотнями различных способов.

— Да?.. — спросила я.