Седьмая часть тьмы

- Хорошо, хорошо, - охрана всегда неодобрительно относилась к легкомысленной, по ее мнению, постройке - дерево, и дерево. То, что территория была обнесена четырехметровой бетонной стеной, наподобие великой китайской, слабо утешало бравых пехотинцев.

- Но, Государь, я должен спросить… Ваш интерес - он вызван определенными обстоятельствами, или это…

- Это просто беспокойство… Ничего определенного, никаких фактов. Беспокойство.

- Осмелюсь посоветовать вам, Государь, затребовать для охраны егерский отряд.

- Егерский отряд? Разве моих пехотинцев недостаточно?

- Морская пехота отдаст за вас, Государь, всю кровь, до последней капли, - несколько высокопарно ответил капитан, впрочем, он имел на это право - трое пехотинцев погибло, а более десяти было ранено, включая капитана во время инцидента двадцать девятого года. - Но должен признать, я бы чувствовал себя увереннее, если бы удалось осуществить круглосуточное патрулирование прилегающего ко дворцу леса. Я уже имел случай предлагать это Вашему Императорскому Величеству, но тогда вы отвергли мое предложение.

- Егерский отряд? Может быть, потом. Сейчас же, капитан, у меня есть для вас иное, более спешное поручение. Я - моя семья, - завтра утром покинем дворец.

- Прикажете подать Императорский поезд?

- Нет, мы едем не в первопрестольную. В Крым, в Севастополь.

- Будет очень сложно организовать зеленый путь, Государь, - капитан не выказал удивление, напротив, казалось, он ожидал такого решения.

- Поэтому, капитан, мы не поедем нашим поездом. Распорядитесь, что бы к регулярному курьерскому прицепили три вагона, думаю, этого будет достаточно.

- Будет исполнено, Государь.

Капитан ушел - озадаченный или окрыленный, Алексей не мог понять наверное. Скорее, и то, и другое. И третье. Многие завтра будут в схожем состоянии. Не так уж, собственно, важно, верно или не верно предположение дядюшки Вилли о покушении. Просто пришло время делать дело.

Алексей чувствовал себя возбужденным, пожалуй, возбужденным излишне. Силы не в день растратить нужно, попридержим лошадушек. За сегодня он успел переговорить с черноморским и балтийским флотами - хорошо, во дворце есть свой радиоаппарат; набросал вчерне текст манифеста, который объявит там, в Севастополе, на борту "Императрицы Марии". Если сенат обнародует свое решение раньше, то решение, о котором сообщил сегодня, тем лучше для сената. Во всяком случае, для сенаторов. Нет - все равно, сенат будет распущен манифестом.

Флот полностью на его стороне. Армия… Что ж, старые офицеры - лучшие офицеры! - никогда не любили нынешних. Армия даст ему Германию, он армии - мирный договор. Коминтерн, потеряв Германию, этот договор подпишет, еще и репарации оплатит, лишь бы живота не лишиться, Австро-Венгрии.

Он потянулся в кресле. Нога на скамеечке, нарочно для того поставленной внизу, слегка припухла, но самую малость. Искать подосланных убийц - что может быть желаннее для его врагов? Если не подозреваешь никого, значит, подозреваешь каждого - доктора, вдруг в мазь добавит яду, повара, лакея, жену, охранника, дядю Вилли, свою собственную тень. Строить Инженерные замки - пустое занятие, за стенами не отсидеться. Единственное, что может помочь - сделать его смерть для врагов страшнее его жизни. Хорошо было фараонам - умирали они, и забирали с собой в гробницу преданных министров, жен и слуг. Цинь Ши Хуан Ди. Могила могил, восемьсот приближенных.

Он содрогнулся от отвращения. Придут же, право, в голову мысли…

Зазвенел тонко комар, явно очерчивая пределы любой власти - вот я каков, поди, возьми за пятак! Никакая морская пехота не оборет! Время отдохнуть, всего не одолеть разом.

Алексей покинул кабинет; вечером во дворце становилось тихо, он так любил. Зашел в покои императрицы. Мария сидела у лампы, гусиным пером черкая что-то по бумаге; он на цыпочках вышел. Дамской поэзии не понимал, впрочем, как и мужской, но критики о Морозовой отзывались лестно, даже явные германофобы (особенно они! "Только истинно русская душа может понять красоту слова простой русской женщины, сумевшей выразить в своих творениях…" и т. д. и т. п.) подтверждало надежность псевдонима.

Сашеньку укладывали. Алексей не стал его разгуливать, поцеловал на ночь и ушел. Так и придется вечер одному коротать? Зашел к учебную залу, покрутил глобус. Велика, велика Россия. Новая часть света, седьмая, эко выдумали. Рановато претендовать на географическую исключительность. Может, и седьмая, да не света, а тьмы. Темно кругом. В душах. И в его душе тоже.

Сейчас он почувствовал, что утомился. Захотелось принять успокоительную хвойную ванну и спать. Он переборол себя, знал, не уснет, только изведется, ворочаясь до полуночи и дальше. Пусть вечер идет своим чередом.

Светильники на террасе горели приглушенно; мошка, бабочки вились вокруг, назойливо стараясь - показаться. Другой цели у них вроде и нет.

В музыкальной гостиной он заметил маркиза Бови. Тот сидел у нотного столика, что-то записывая в толстую тетрадь коленкорового переплета. Заметив Алексея, он вскочил, тетрадь с колен упала на пол.