Седьмая чаша

— Он умер не оттого, что захлебнулся водой, а от обильной кровопотери. Это означает… — Гай замялся. — Это означает, что после того, как ему перерезали горло, его держали над фонтаном до тех пор, пока он не умер, и только после этого бросили туда.

В зале повисло молчание. Все присутствующие, без сомнения, пытались представить себе ужасную сцену, которую описал Гай.

— Как долго он был мертв к тому моменту, когда его нашли? — спросил Харснет.

— Несколько часов. Трупное окоченение было замедлено холодной погодой. — Гай бросил взгляд на меня. — Я даже думаю, что к тому времени на поверхности воды должна была сформироваться ледяная корка.

— Так и было, — подтвердил я.

Я посмотрел мимо Барака на Дороти, которая вместе с Маргарет сидела справа от Гая. С виду она казалась спокойной, ее лицо ничего не выражало. В черных траурных одеждах она почему-то казалась меньше, словно усохла.

Харснет, хмурясь, посмотрел на Гая.

— Какую цель мог преследовать злоумышленник, поставив столь жуткий спектакль — убитый человек, лежащий в фонтане крови?

Гай только развел руками.

— Не могу сказать.

И снова эти слова показались мне знакомыми. «Фонтан крови…» Но где я их слышал?

— Страшное дело.

Харснет покачал головой. На его лице читалась глубокая озабоченность. Затем он медленно поднялся.

— Присяжные, — негромко проговорил он, — сейчас мы вместе произведем осмотр тела. Доктор Малтон тоже пойдет с нами — на случай, если возникнут вопросы. В бумагах говорится, что опознать погибшего должен брат Шардлейк.

Он перевел взгляд на меня.

— Это вы?

— Да, мастер коронер.

Он посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом.

— Как давно вы знали погибшего?

— Двадцать лет. Я хотел избавить его вдову от тяжелой обязанности опознания.

Харснет посмотрел на Дороти.

— Очень хорошо, — произнес он, поднялся и вышел из зала.

За ним последовали присяжные и мы с Гаем.

Когда простыню, прикрывавшую тело Роджера, отбросили, никто из присяжных не произнес ни слова. Несмотря на то, что в воздухе предусмотрительно разбрызгали ароматическую эссенцию, здесь явственно ощущался запах разложения. Увидев мертвое лицо Роджера, я закрыл глаза. Хотя в последнее время я редко обращался к Богу, сейчас я стал молиться, чтобы Он помог поймать убийцу, дал мне сил выполнить свою миссию до конца и в кои-то веки выполнил мои просьбы. Открыв глаза, я увидел, что лица парочки присяжных позеленели. Гай показал нам страшную рану и еще раз рассказал, как наступила смерть. Вопросов ни у кого не оказалось, и мы вернулись в зал заседаний.

Когда все расселись, Харснет обвел присутствующих серьезным взглядом.

— Сегодня, — заговорил он, — нам предстоит квалифицировать смерть Роджера Эллиарда. Ясно, что это убийство, но кто совершил его? Я вызываю Джека Барака.

Он задал Бараку несколько вопросов относительно следов на снегу, которые тот обнаружил на месте убийства.

— Следы вели сначала к фонтану, а потом — в обратном направлении, — рассказал Барак. — Идя к фонтану, убийца нес что-то тяжелое, а возвращался уже налегке. Снег быстро таял, но следы отпечатались на нем очень отчетливо.

Харснет буравил свидетеля взглядом.

— Обычный человек не может пронести бессознательное тело так далеко, как вы утверждаете.

— Может, если он обладает недюжинной силой и дьявольской решимостью.

— Насколько мне известно, вы служили у лорда Кромвеля?

Интересно, подумалось мне, откуда Харснет об этом узнал?

— Это так. Я работал на него до того, как стал клерком в адвокатской конторе.

— В качестве кого?

— В качестве кого угодно, — радостно сообщил Барак. — Выполнял все, что прикажет хозяин.

— Садитесь, — холодно обронил Харснет.

Легкомысленный ответ Барака ему явно пришелся не по душе. Коронер Броун, сидевший рядом, глупо ухмыльнулся. Он вообще не принимал участия в разговоре, и его присутствие на слушаниях, очевидно, являлось простой формальностью.

Дали показания двое студентов, а после них — я. Мы рассказали о времени и обстоятельствах обнаружения тела. Харснет вызвал казначея Роуленда. На вопрос о душевном состоянии Роджера он четко и внятно ответил, что тот был жизнелюбивым, бодрым человеком, который пользовался уважением среди коллег, имел множество друзей и ни с кем не враждовал.

— И все же один враг у него был, — заметил Харснет, — жестокий и умный. Убийство было спланировано с огромным терпением и хитростью.

Я с уважением посмотрел на помощника королевского коронера. Этот человек явно обладал незаурядным умом.

— Кто-то ненавидел Роджера Эллиарда, — подвел он итог и повернулся к Роуленду. — Что с поверенным, который написал письмо мастеру Эллиарду?

— Это мифическая фигура, сэр. Никто не знает клерка с таким необычным именем, как Нантвик. Я наводил справки во всех судебных корпорациях. Кроме меня, этим никто не озаботился, — добавил он, бросив красноречивый взгляд на Броуна.

Харснет неодобрительно посмотрел на Роуленда, но своенравный старик оставался тверд и даже не отвел взгляда.

— Могу я позволить себе напомнить суду об одном обстоятельстве? — спросил Гай, поднявшись со своего места.

— Да, — прорычал Харснет.