— Может быть, консорциум?
— Вроде того. В таких словечках сам черт не разберется.
— И это все?
— Все! Ни в чем я больше не виноват.
— А теперь расскажите мне, что вам известно о Георгии Даракчиеве. Опишите его так, как будто я в первый раз о нем слышу.
— Ну что вам сказать? Человек как человек: высокий, видный собой, одет всегда с иголочки. Зато характерец у него… — Жилков многозначительно подтянул воротник, тем самым давая понять, что характер у его бывшего компаньона был далеко не ангельский. — Я никогда не знал, что взбредет ему в голову. То он покладистый, мягкий — и вдруг взорвется, напустится на тебя, всю душу вытрясет. И любил командовать! Но не всегда это проходило: если поговоришь с ним по-мужски, он осаживался. — Дамян Жилков призадумался и закончил философски: — Да, так в жизни и бывает: если не дашь отпора — каждый тебя топчет.
Александр Геренский медленно встал и направился к двери. Он повернул ключ в замке и вышел не прощаясь. Гораздо позже, уже к ночи, Жилков вспомнил: Геренский ничего не спросил о разговоре с Паликаровым у беседки. И этот необъяснимый факт испугал Дамяна больше, чем все остальное.
Коста Даргов, одетый в новый летний костюм песочного цвета, с ядовито-зеленым галстуком, стоял у дверцы своего роскошного «опель-адмирала». В пять минут шестого из таможни появился Средков, и Даргов лениво поманил его пальцем.
— Хэлло, Средков! Подойдите-ка на минутку сюда!
Вздрогнув от его голоса, Атанас Средков вобрал голову в плечи, несколько секунд подумал, потом медленным и нерешительным шагом приблизился к машине.
— В чем дело? — спросил он глухо.
— Ни в чем. — Даргов усмехнулся. — Проезжал мимо, и вдруг какой-то внутренний голос мне говорит: «Здесь работает твой закадычный друг Средков. Отчего бы не подождать дружка и не покатать на машине».
— Спасибо, — все так же скованно отвечал Средков. — Предпочитаю ходить пешком, да и к тому же…
— Что — к тому же?
— Да и к тому же какие мы с вами друзья? Виделись-то всего-навсего один раз, притом у следователя. Не очень приятное место, чтобы вспоминать о нем с удовольствием.
Коста Даргов глубокомысленно изрек:
— Дружба, рожденная в испытаниях, гораздо крепче и надежней. На вашем месте я воспользовался бы приглашением. Не чуждайтесь общества!
Средков заколебался. Потом молчаливо кивнул, обошел машину и сел рядом с Дарговым. Они молчали, пока пересекали весь город, пока неслись среди яблоневых садов и кукурузных полей. Наконец Даргов свернул на обочину, заглушил мотор и сказал:
— Вот и приехали.
— Что вы собираетесь здесь делать? — В голосе Средкова чувствовался испуг.
— Не бойтесь, Средков! Пока я с вами, ничего плохого не случится. Просто хочется побеседовать наедине. Погулять с вами по берегу озера, излить душу. И пусть все смотрят на нас как на двух почтенных тружеников, которые решили отдохнуть после того, как восемь часов строили социализм.
Но по пути к озеру Атанас Средков снова заколебался.
— Зачем нам кого-то бояться, куда-то идти? Здесь и так никого нет.
— Даже таможеннику не грех насладиться природой, — насмешливо ответил Даргов. — Но уж если вы не хотите идти Дальше, я прямо здесь напомню вам события, которые разыгрались неделю назад. В пятницу вечером.
— Хватит мне этих разговоров о Даракчиеве! — взмолился Средков.
— Напротив, теперь самое время напомнить о событиях, которые вы исказили в своих показаниях. Итак, в пятницу вечером вы пошли в гости к господину Даракчиеву. Хозяин встретил вас любезно, однако этой любезности хватило ненадолго. Во всяком случае, от нее не осталось и следа, когда он вам сделал совершенно конкретные предложения. Продолжать дальше?
— Продолжайте, — сухо сказал Средков.
— В сущности, речь моя подходит к концу. Так вот, все, что вы обещали Даракчиеву, пообещайте мне. «Король умер, да здравствует король!» — как говорили прежде.
— Чего вы от меня добиваетесь?
— Не мне вам объяснять чего. Теперь у вас будет другой хозяин — я. На вполне приличных условиях.
Атанас Средков остановился и метнул в собеседника испепеляющий взор.
— Ни-ког-да! — произнес он отчетливо, по слогам. — Даракчиев меня вынудил. О его шантаже я уже рассказал в милиции. Отныне ничто в жизни не собьет меня с пути!
— Тогда вернемся снова к той печальной пятнице. Вы говорили следователю, что приехали на дачу около половины седьмого, правда? Точнее, в восемнадцать часов тридцать одну минуту. А ведь на самом деле вы пришли гораздо раньше, Средков. Вы появились возле дачи еще до того, как приехал с работы ее хозяин. Было около четырех, не правда ли? Вы долго разглядывали дачу со стороны улицы. Затем набрались смелости и позвонили. Никто вам не открыл, только за воротами лаяла собака. Тогда вы медленно пошли вдоль забора, пока не заметили лазейку. Ну а потом вы оказались у дверей…
— Как вы докажете? — выговорил с трудом Средков.
— Я фотолюбитель, Средков. У меня прекрасная «Экзакта» и целый чемодан объективов. Есть и длиннофокусные. Именно длиннофокусным объективом я и запечатлел вас перед дачей Георгия. Точнее, воровато крадущимся к даче. Люблю снимать друзей и знакомых.